ИСТОРИИ ЗОНЫ

Книга девятая

Девятая книга фанатских произведений,
опубликованных на сайте stalker-game.com
в ноябре 2003 года. Двадцать семь историй,
написанные поклонниками игры STALKER
на русском и английском языках.

◯

Для навигации по сборнику кликайте на
название литературного произведения и
на автора на странице содержания книги

—

Ноябрь 2003 года

• Любовь труса — Михаил Шишкин
• Пленники Зоны — Shtulz
• Надежда — NexAddo
• Память — Уиллет Сиу
• Посещение — Дункан Гэвин
• Нет выхода — Саня
• Лента — WindDancer
• Тайны — Vortex
• Разгадка — Борис Фаворов
• Скрытая тьма — Данис Халиуллин
• Командировка за сенсацией — Godslave
• Торговец — Star'ый
• Спасительная любовь — Феликс Чен
• Безумие — Максим Тарасов
• Иной подход — Максим Тарасов
• Первый — Дмитрий Калинин
• Возвращение в Зону — Данил Максимов
• Исповедь одинокого охотника — Саша
• Девушка может быть сталкером — Георгий Барамия
• Репортёр — Axel_A
• Молния — Zavadsky и сталкер
• Блестящий замысел — Jasper de Groot
• Новое поступление — Джон Холланд
• Сезон смерти — MAR/DAVI GROM
• Крышка люка — Mike Taselaar
• Семья — 2NZ
• Кипящее небо — Александр Седых

Автор Михаил Шишкин
4 ноября 2003 года

Любовь труса

  Я ненавижу Зону. Я ненавижу Её воздух. Я ненавижу Её созданий. Я ненавижу Её аномалии. Я ненавижу Её артефакты. Я ненавижу людей, которые в Ней. Я слишком много в Ней потерял. Это самое ненавистное мне место на Земле. Всё здесь вызывает у меня отвращение. Возможно, я просто провёл здесь слишком много времени. А может, я просто не подхожу Ей. Ведь Она сама выбирает себе людей. А я сам выбрал Зону. И сильно пожалел о своём выборе, потеряв всё. И сейчас я остался один. И мне не вырваться из Неё. Я уже ничего не ищу в Ней, уже ничего мне не надо от Зоны.

В бар вошёл человек в потрёпанной куртке, с оттопыренными ушами и большими круглыми глазами. По бару прокатилась волна презрительных смешков, а кто-то громко и пьяно закричал: «Неумеха пришёл! Неумеха, с хабаром, наверное? Неумеха, всех в Зоне порвал?» Худенький человек с большими глазами молча прошёл в самый дальний угол бара и, грустно понурив плечи, сел за столик.

Прозвище его было Неумеха, потому что был он в Зоне уже около двух лет, но так и не научился прилично стрелять, оперативно действовать, быстро бегать. Вообще, был он какой-то заторможенный, и все безнадёжно смотрели на него, говоря, что он просто не способен научится делать что-либо хорошо.

Неумеха ходил в Зону очень часто, но почти всегда возвращался без хабара. И никогда не ходил в Зону один, вечно примазывался к группам сталкеров. Нехотя брали они Неумеху с собой, возможно, исключительно из чувства жалости к этому забитому маленькому человечку. В Зоне за ним нужно было смотреть в оба: вдруг в аномалию попадёт, или пристрелит кого случайно. Он был изгоем среди сталкеров.

Жил Неумеха на деньги, которые брал в долг у сталкеров и на тот небольшой хабар, что изредка выносил из Зоны. Жил бедно; он и так должен был крупные суммы многим сталкерам.

К столику, за которым сидел вечно грустный Неумеха, подсели двое — Червонец и Воробей.

— Что ещё? — буркнул Неумеха.
— Слушай, Неумеха, я всё у тебя узнать хочу, зачем ты здесь? Зона — это не твоё, ты ещё не понял? Что ты ищешь в Зоне? — начал очередное издевательство Червонец, среднего роста молодой сталкер, с вечно обветренными губами, и грузным, нависшим лбом.
— Отстань, — устало проговорил Неумеха.
— Неумеха, убирался бы ты отсюда, честное слово. Только проблемы создаёшь. Думаешь, всем так интересно и приятно с тобой в Зоне возиться? — продолжил Воробей.
— Блин, ребята, отстаньте от меня. Вы уже надоели, ну честное слово!
— А когда ты долг вернёшь? — Червонец не отставал.
— Блин, откуда у меня сейчас деньги? Когда будут, тогда отдам, честное слово!
— Смотри мне, Неумеха, если не вернёшь деньги, то я тобой займусь. Слышишь, Неумеха, я тебя сгною! — распалялся Червонец. Неумеха сидел, понуро свесив голову.
— Да ладно, Черв, отстань от парня, совсем Неумеху затравили, — Воробей пытался остановить распалившегося Червонца. Воробей был с узким носом, бледным лицом и тонкими пальцами, внешне был похож на одноимённую птицу; когда он только появился в Зоне,

сразу же схлопотал такую кличку. Вообще, Воробей был достаточно дальновиден, чтобы видеть, что за чем следует
и из чего что вытекает. Также был он хитер, и временами подл.
— Нет, я тебе, Неумеха, говорю, — не вернёшь долг послезавтра, то пощады не жди, сука. Я всё сказал, — с этими словами разгорячившийся Червонец встал из-за стола и, что-то злобно бормоча, торопливо вышел из бара.
— Что, Неумеха, трудно тебе приходится? — спросил Воробей, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
— Да ничего, живу вроде… — отвечал Неумеха, которому Воробей импонировал больше, чем Червонец, и с которым наедине он был разговорчивее, — скажи, зачем вы все пристаёте ко мне? Я что, мешаю вам?
— Да потому что… потому что ты лишний тут. Тебя никто не ждёт, ты только мешаешься, ты ничего не умеешь…
— Да, я знаю, что ничего не умею, знаю, что я неудачник, но это же не повод!..
— Ладно, чего с тобой спорить, — смягчился Воробей, увидев слёзы в глазах Неумехи. Воробей встал и пошёл за Червонцем.

Неумеха сдерживал себя, как мог, чтобы не заплакать, но ему не удалось, и горячие капли потекли по щеке.

* * *
— Привет, ребята! Возьмёте меня сегодня с собой в Зону?
— Неумеха, пошёл бы ты…
— Ребят, ну пожалуйста, ну возьмите, ну мне же тоже нужно зарабатывать как-то!
— Неумеха, если боишься один в Зону идти, так езжай отсюда! Ты надоел уже.
— Я не могу уехать — я стольким людям здесь должен денег, пока я не отдам им всем, я не смогу уехать, не смогу жить спокойно, я буду мучиться…
— Неумеха, хватит гнать, ещё скажи, что у тебя совесть осталась, когда ни у кого её уже давно нет!
— Ребята, ну пожалуйста, возьмите, я вам отдам половину всего, что в Зоне найду, только пожалуйста, возьмите!
— Да что ты там в Зоне найдёшь-то, Неумеха, когда ты последний раз что-то там вообще нашёл?
— Ну ребята… Меня же Черв убьёт, если я ему не верну долг…
— Черв-то? Убьёт? Да он вообще никого не способен убить, даже в Зону-то и не ходит. Сидит в баре и байки новичкам лепит.
— Но меня-то он убьёт! Ребята, ну помогите, я должен пойти в Зону, я должен достать артефактов, я просто уверен, что сегодня мне повезёт, ну пожалуйста, помогите…
— Ой, Неумеха, раз пристал, так и не отвяжешься от тебя! Пошли с нами, уговорил! Только 50 процентов всего, что в Зоне найдёшь — наше!
— Кочерг, Барин, ребята, спасибо, спасибо большое, вы не представляете как я счастлив, спасибо, что поняли!..
— Ладно, что уж теперь… Через час здесь же. Не придешь — мы тебя ждать не будем, — грубо и устало сказал Барин. Неумеха же радостно побежал в свою палатку за оборудованием.
— Не стоило брать его, Барин, — смотря в одну точку, процедил Кочерг, — проблем, чувствую, не оберёшься.
— Да сам уже жалею, — ответил Барин, — ладно, давай, через час здесь.
— Давай, — сказал Кочерг, и они разошлись.

* * *
Через час пошёл дождь. Когда Барин подошёл к назначенному месту, Кочерг и Неумеха уже ждали его. Оба были в капюшонах, Неумеха переминался с ноги на ногу, Кочерг же сидел на куске старой ограды.

— Ну что, пошли что ли, — обращаясь к Барину, сказал Кочерг, вставая с ограды.
— Неумеха, пошли, — окрикнул Барин, и втроём они пошли по направлению к Зоне.

Где-то справа терялся в скрученных деревьях блокпост. Сталкеры понуро брели, уже по Зоне. Гайки не кидали — всё по приборам. Неумеха шёл впереди, так как мог случайно выстрелить в Кочерга или в Барина, а также он был неплохим разрядным устройством — вдруг мясорубка попадётся, которую не засекут приборы. И Неумеха понимал, какой ценой дался ему этот поход в Зону. Ценой собственной жизни.

— Кочерг, мы так можем ещё долго проходить, может, выберем план действий? — жалобно спросил Неумеха.
— Вперёд пошёл, кому говорю, — Кочерг, который и вне Зоны был жестоким и грубым человеком, в Зоне становился просто зверем, пойти наперекор которому было просто невозможно. Барин, прозванный так за свои бакенбарды и хамство, был вечным спутником Кочерга. Впрочем, Неумеха был должен денег и им.

Наступил момент, когда Барин, как и Неумеха, понял бесцельность путешествия — артефактов не нашли ни одного, куда идут — неизвестно, Кочерг не говорит, и дождь этот не прекращающийся… В общем, Барин не выдержал, и обратился к Кочергу:

— Твою мать, Кочерг, куда ты нас ведёшь, не нашли ещё ни хрена, а сколько уже идём!
— Молчать! — Кочерг в Зоне всегда был немного не в себе.

Дождь вдруг внезапно усилился, будто бы осознав свою мощь, и стал поливать, как из ведра. А сталкеры шли — впереди Неумеха с ПМ-ом, за ним Кочерг с автоматом, а замыкал Барин с винтовкой.

Неумеха шёл и молился, чтобы не попасть в аномалию, при этом ему надо было ещё и искать глазами в траве артефакты, потому что приборов специальных у него не было.

Вдруг, справа в полуметровой траве он услышал шорох. Что-то заставило подбежать его туда, и разрывать руками травинки, и он нащупал чьё-то тело, и вытащил его из травы на дорогу. Вся в мокрой, из-за дождя, грязи, лежала перед Неумехой девушка.

— Что ж ты там, вытащил ещё такое, — подбежал к Неумехе Барин, — ой, Кочерг, баба, смотри, — Кочерг не замедлил подбежать. Неумеха сидел перед девушкой на коленях и ему хотелось плакать. Возможно он и плакал, но дождь не давал понять, обильно поливая Неумехины щёки.
— Чёрт… Ну тащи теперь её, ты же её нашёл, не оставлять ведь… Обуза только…, — ворчал Барин. Кочерг же стоял и смотрел куда-то вдаль, сквозь верёвочки дождя. Влажность в воздухе стояла необыкновенная.
— Барин, она же… умрёт ещё…надо сделать что-то, искусственное дыхание, Барин, я это не знаю, я не умею, Барин, ну что же делать!
— Понёс, я сказал! — резко повернулся к Неумехе Кочерг. Неумеха, жалко сгорбив спину, наклонился и взял девушку на руки. На ней было надет защитный шлем, и через него было видно её лицо. Создалось ощущение, что она просто спала. Неумеха зачем-то, сам не понимая зачем, поцеловал её через шлем. Затем встал с колен, и они пошли обратно, впереди Неумеха с девушкой, за ним Кочерг, и замыкал Барин.

Неумеха не столько смотрел вперёд, сколько на девушку. Её было лет 20, не больше, грудь её плавно вздымалась — значит живёт, не умерла. Волосы были длинные, русые. Тонкие губы были напомажены, женщины в Зоне так не делают, и зачем это она? А Кочерг становился всё злее и злее — он менее всех получил от этого похода.

Вот здесь, в никем не отмеченном месте вдруг кончилась Зона, и словно груз чего-то тяжёлого и давящего спал, даже порядком надоевший дождь стал приятен. Неумеха шёл и всё целовал девушку через шлем, стекло стало всё мутным, что можно было рисовать на нём пальцем. Тогда он протирал его и опять целовал.

— Давай, Неумеха, поторапливайся, сейчас делить добычу будем, — у Кочерга уже созрел план, который он непременно хотел осуществить. Для этого он приметил бывший склад, по неписаному закону принадлежащий ему. В такую погоду на дороге никого — все в баре, пьют, сволочи.

В старом складе было темно. Кочерг рукой нащупал прятавшийся за шкафом выключатель, и, щёлкая, зажглись лампы под низким потолком. Неумеха положил девушку на кушетку и снял с неё шлем. Волосы сразу распустились и свесились на пол. Неумеха бережно положил их обратно на кровать, и сел рядом. Кочерг восседал в оборванном кресле напротив и курил, а Барин вышел в туалет. Вдруг девушка открыла глаза и схватила Неумеху за руку. Он вздрогнул от неожиданности, и обернулся на неё. Она тоже просто смотрела не него. Девушка смотрела в его глаза, а он в её. Кочерг поперхнулся, потушил сигарету и встал с кресла.

— Так, ребятки, ну-ка давайте… да отцепись ты от него, — Кочерг отдёрну руку девушки от Неумехи, — как тебя звать-то?

Девушка испуганно посмотрела на Кочерга, а Неумеха скукожился и замер на углу кушетки.

— Я Бёрн, — неожиданно хриплым голосом сказала девушка. Простудилась, наверное.
— Неумеха, уговор был. Половина того, что ты найдёшь в Зоне — моя с Барином. Ты нашёл эту дуру, а я её сейчас…

Неумеха скукожился ещё больше. Девушка потеряла дар речи, и беспокойно посматривала на сидящего рядом Неумеху, и от каждого её взгляда он всё больше и больше сжимался. Тут подошёл Барин, он был уже переодетый и с банкой пива в руке.

— Барин, гнида, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не лазил в моём холодильнике, — злобно усмехнулся Кочерг, — давай, девочка, припускай штанишки, — обратился он к Бёрн.
— Нет! Нет! Отойди от меня, мразь! Отойди, гнида! — девушка вскочила с кушетки и бросилась в угол. Кочерг, расстёгивая ремень, подходил к ней. Барин, до которого сразу не дошло, что происходит, поставил на какие-то коробки банку, и, видимо, тоже решил принять участие в сей затее.
— Погодь, — сказал Кочерг Барину, махнув в его сторону рукой, — потом, по очереди.

Бёрн забилась в угол и рыдала. Кочерг схватил её, стал срывать одежду. Она кричала, била его руками. Барин опять взял своё пиво и, то и дело отхлёбывая, наблюдал. Неумеха сидел на кушетке, слышал крики, но не мог ничего с собой поделать — что он, Неумеха, может сделать с Кочергом? Тот же уже начал равномерные толчки, он явно хотел отыграться.

— Пожалуйста… Не надо… А-а… Не-е надо-о…
— Надо, девочка, надо, — сопя сказал Кочерг.

Кочерг — он же сильный, он же убьёт его потом. Но это же девушка… Нельзя, нельзя… Неумеха боялся, и он ничего не мог с собой поделать. Потом он вдруг вспомнил, как она держала его руку, как нежно они смотрели друг другу в глаза, как целовал её через шлем…

… Молниеносно вскочил Неумеха, достал пистолет, подошёл к Кочергу и застрелил его. В висок. Кочерг свалился на пол.

— Блин, что ты сделал, идиот, Кочерга, сука, грохнул! — на лбу Барина проступили капли пота, — ах ты тварь!

Бёрн свернулась на полу и, рыдая, натягивала одежду. Барин, видимо ещё не до конца осознал смерть Кочерга. Рука его автоматически держала банку в руке. Неумеха весь трясся — его бил жуткий озноб. Вдруг Барин, зашвырнув пиво куда-то в темноту прохода, рывками пошёл к Неумехе.

— Застрелю! — срывающимся голосом крикнул Неумеха, направив на Барина дрожащий пистолет. Тот мгновенно остановился, и словно даже попятился назад. Девушка уже успела одеться, и Неумеха поглядывал то на неё, то на растерянного Барина, то на по пояс голый труп Кочерга, то на светящую мёртво-зелёным светом лампочку. Он убил Кочерга. Что теперь будет? Если не убить Барина, то он устроит охоту за головой Неумехи. Но Барин… Жалко его, Барин ведь не Кочерг, он пока ещё человек… Да и убить… Бёрн, поняв, что Неумеха не знает, что делать, схватила его за руку, в которой он держал пистолет, и крикнула: «Бежим!» Пистолет дёрнулся, и выстрелил где-то над головой Барина. Тот охнул и прыгнул за ящики. Неумеха сорвался с места и побежал за Бёрн.

Дверь оказалась запертой только на щеколду. Дождь уже перестал, и на сером, хмуром небе выступила морщина радуги. Неумеха бежал за девушкой и понимал, что останавливаться сейчас ни в коем случае нельзя, потому что надо бежать, и бежать быстро, ведь слишком много у Неумехи врагов, и каждый из них был не прочь избавиться от него, а тут дан такой повод. Сезон охоты был открыт.

* * *
Барин сидел за ящиками, его бил озноб. Он слышал, как хлопнула входная дверь, как разлитое пиво с шипением впитывалось в дощатый пол, как мигала лампочка. В голове всё время проносилась мысль — Кочерга убили. Кочерга больше нет. Кочерга убили. Кочерга больше нет. Барин был нормальным сталкером, но всё же до Кочерга ему было ещё довольно далеко. Он чувствовал силу в Кочерге, и по этому всегда сопровождал его, да и Кочерг был не прочь — как никак, помощь. Но что теперь будет? Кочерг убит, и Барин остался один. По честному, без него он был пустым местом. И поэтому сейчас Барин сидел, прислонившись спиной к стене и склонив голову набок, и шептал что-то сухими губами. Потом до него вдруг дошло, что Кочерга убил Неумеха. Кочерга — Неумеха. Кому рассказать — не поверят. Где он теперь? Где этот лопоухий придурок? В Барине вдруг проснулась немыслимая ярость, он вскочил с пола, и с криками: «Убью мразь!» схватил пистолет, посмотрел на труп Кочерга, и вышел из склада. Солнце ослепило глаза, Барин закрылся рукой и пошёл, не обращая внимания на лужи, в сторону бара. У Неумехи слишком много врагов, он должен практически всем, тем более, такой повод, Кочерга убил, народ соберётся быстро, да и просто, пора уже его замочить, просто пора. Так думал Барин.

* * *
Неумеха в это время из последних сил бежал за девушкой. В сторону Зоны. Он знал, что вряд ли проживёт до завтрашнего утра, но почему то был безмерно счастлив, что бежит сейчас за этой в принципе-то и незнакомой ему, чужой девушкой, но при этом… при этом любимой. Всё в голове его смешалось — и Барин с банкой пива, и Кочерг, весь в крови и с приспущенными штанами, и Бёрн, держащая его руку… Сейчас ему хотелось только бежать, бежать за ней и ни о чём не думать. Всё равно куда. Бежать от своей прошлой жизни, бежать от позора, бежать от унижения, бежать, бежать!..

* * *
Вспотевший Барин вбежал в бар, споткнулся о какую-то метлу у входа, чуть не налетел на стойку, и, потирая ушибленное колено, заорал: «Кочерга завалили! Кочерга завалили! Сука-Неумеха Кочерга убил!» Никто не обращал внимания на Барина; возможно, его просто не услышали. Барин на секунду растерялся, затем вдруг как полоумный стал носиться серди столов и трясти людей за плечи, безумными глазами глядя в их хмельные. Вдруг из-за стойки бара показался Червонец, который внимательно следил за Барином. Когда он услышал, что Кочерга убил Неумеха, он сразу же протрезвел и преисполнился гнева.

— Барин, блин, сюда иди, — сказал Червонец, когда Барин проходил мимо.
— Неумеха Кочерга завалил! И чуть меня не! Они убежали с этой бабой! Черв, ты должен помочь! Собери всех тех, кому Неумеха должен, и причём сильно должен, сегодня ночью надо его найти и убить. Барин брызгал слюной, а глаза его бешено вращались. — Да я его собственноручно грохну, мать его, это ж надо, Кочерга завалил! Воробей! Воробей, иди сюда!

Воробей попросил прощения у своего собеседника, встал из-за столика и подошёл к Червонцу:
— Чего тебе, Черв?
— Неумеха Кочерга завалил! Сейчас народ собираем его мочить!
— Да куда сейчас-то, смотри, вечер на дворе!
— Он не должен дожить до утра!

* * *
Бёрн бежала в Зону и вела за собой Неумеху. Он спас её жизнь и спас от Кочерга, двойной спаситель. Теперь же её очередь его спасать. Они бежали примерно полчаса, не перекинувшись ни единым словом. Потом она остановилась отдышаться. Неумеха тоже затормозил.

— Привет, — вдруг сказал он.
— Здравствуй, — задыхаясь, сказала Бёрн, — спасибо, что спас меня.

Неумеха смущённо улыбнулся и пожал плечами.

— Мне стало плохо там, в Зоне. Если бы не ты, я бы умерла, — на лице её были видны засохшие слёзы, — и спасибо за то, что убил его, — Неумеха растерянно стоял и улыбался, — знаешь, они могут убить тебя этой ночью. Надо скрыться где-нибудь, в Зоне я знаю одно хорошее место. Может быть, направимся туда?
— Да, пошли, — тихо сказал Неумеха, — кстати, меня зовут Олег, я…
— Я видела, как ты целовал меня через шлем…
— Да…
— Ладно, нечего времени терять, пошли, — вдруг посуровела она, и Неумеха поплёлся за ней. Он влюбился в неё, с первого взгляда, но не знал как сказать ей об этом. Раньше с ним ничего подобного не было. Впереди показалась Зона.

* * *
Было около десяти часов вечера, когда шесть сталкеров — Барин, Червонец, Воробей, Скотник, Шина и Клин прочёсывали местность в поисках Неумехи. Скотник, дородного вида сталкер с узкими скулами, ныл, что лучше бы они посидели в баре, а Неумеха в Зоне и сам загнётся. На него не обращали внимания. О девушке все как-то позабыли, хотя именно из-за неё был убит Кочерг. Главной целью был Неумеха. Несмотря на жгучее желание поскорее найти его, в саму Зону никто пока соваться не решался — ночь всё-таки. Но постепенно всем становилось ясно, что Неумеха может быть только в Зоне. Барин понимал, что шансы найти Неумеху в Зоне ночью будут ничтожны малы, но месть не может ждать!

Ночная Зона… Под ногами шуршит земля, фонарик красит деревья красно-оранжевым светом, слышен тихий мат спутника, споткнувшегося о корягу, чёрное небо, вышитое бисером звёзд. Всё так же, как и везде. И невозможно даже предположить, что где-то очень далеко, сейчас день, и какая-нибудь среднестатистическая семья собралась перед телевизором посмотреть детскую комедию. Сейчас есть только Зона.

Бёрн не повела Неумеху далеко в глубь Зоны, ночью там было действительно опасно, ну просто никаких шансов — у них была лёгкая экипировка, да и сама Бёрн не была профессионалом, а уж Неумеха тем более. В конце концов, не мудрствуя долго, они забились в каком-то, бывшим ранее дачным, доме. С одной стороны это было глупо — но с другой их можно было понять. Хотелось забиться куда-нибудь — и не вылезать. Они забрались на чердак и сели там прямо на пол. Кипы старых газет, картины в обшарпанных рамках под стеклом, стоящие в ряд на полу возле стены, осиное гнездо под невысоким потолком, старые игрушки…

— Как тебя зовут на самом деле? — спросил Олег.
— Оля, — устало ответила девушка; голос у неё оставался хриплым; она достала из кармашка коробочку, вытряхнула оттуда себе на руку таблетку и, запрокинув голову и зачем-то зажав нос, выпила её. Олег смотрел на Олю с улыбкой обожания; заметив это, она смутилась, прыснула и откинула волосы назад. Олег тоже как-то радостно смеялся. Им не надо было слов — люди остаются людьми, а любовь — она и в Зоне любовь.
— Оля… Я люблю тебя, — сказал Олег, немного испугавшись своих слов, — я в тебя влюбился сразу, как только увидел, как только взял на руки и понёс, я…
— Олег, я… тоже люблю тебя… — сказала Оля, перебив его, — ты… я… я тебя сразу полюбила.

Олега наполнила вдруг такая вселенская радость, какой он никогда в жизни ещё не испытывал. Он сразу забыл и об ищущем его Барине, и о том, что он убил Кочерга, и о том, что сидит он сейчас где-то в Зоне, и что на улице ночь, в мыслях его была лишь Оля, и только она; он не знал, что делать с переполнявшим его чувством, он вдруг, неожиданно для самого себя, подошёл к ней и обнял. Оля прижалась к своему спасителю; жизнь её вдруг совершила резкий поворот, через Зону она нашла свою любовь.

Внизу гулко хлопнула дверь; Бёрн сразу же отскочила от Неумехи и схватила АК103. Кроме пистолета у Неумехи ничего не было; а к пистолету был только один запасной магазин. Он как-то грустно улыбнулся Бёрн, видимо в последний раз. Она подошла к нему, и поцеловала.

— За нашу любовь, — сказала она.
— Да, — как-то странно произнёс Неумеха.

* * *
На дачный посёлок «Солонцы» сталкеров вывел Клин. Неумеха был должен и ему, по этому Клин сразу же согласился на это предприятие. Барин всё время дико злился, и грозился убить Неумеху собственноручно. Во всяком случае, без Клина они бы точно просто проплутали бы бестолку.

Сталкеры начали прочёсывать дом за домом. В третьем по счёту сидели Неумеха с Бёрн. Шина открыл плечом дверь, и сталкеры по одному забежали в здание. Барин передёрнул затвор и побежал вверх по лестнице. Остальные пошли за ним. Они разделились на группы по два человека и обыскивали комнату за комнатой. Неумеха и Бёрн сидели на чердаке, не шелохнувшись. Надежда, что Барин не найдёт их, была очень мала. Неумеха вдруг схватил руку Бёрн и сказал: «Я люблю тебя!», и сказал довольно громко. Воробей, проходивший в этот момент мимо лестницы, ведущей на чердак, услышал и остановился. Ему было всё-таки жалко Неумеху, несмотря

на деньги, которые тот был ему должен. В его представлении Неумеха был глубоко несчастным человеком, в жизни которого всё неудачно сложилось, вследствие чего он и приехал в Зону. Возможно, он был совсем недалёк от истины, возможно. Но сейчас ему вдруг расхотелось убивать Неумеху, или смотреть, как его убивают. Он забрался по лестнице вверх и тихим голосом сказал: «Это я, Воробей, не стреляйте». Из-за двери послышался размазанный нетвёрдый шепот Неумехи: «Проходи!» Вообще, Неумеха и Бёрн поступили очень глупо, впустив Воробья, потому что он вполне мог солгать.

— Так, Неумеха, привет, девушка, здравствуйте. В доме 5 человек сталкеров, Барин, Червонец, Шина, Клин и Скотник. Все они хотят тебя, Неумеха, убить. Ты знаешь, хоть ты мне и должен денег, я тебя жалею, и хочу твою шкуру спасти. И друзей своих, Барина и иже с ними, убивать не хочу. По этому давайте-ка вы попросту убежите отсюда.
— Но как, Воробей, тут же высоко, ну не прыгать же, ну в самом деле, — заныл Неумеха. Бёрн молча стояла и нервно дёргала свет фонарика из стороны в сторону. Затянулось некоторое молчание, прервал которое выкрик Червонца у самой лестницы: «Они либо на чердаке, либо их вообще тут нету! Да зачем мы вообще ночью попёрлись, повеситься же можно! Чёрт подери!» Остальные подбежали к нему.
— Нет времени! Чёрт… Прыгайте же в окно, прыгайте, вашу мать! — зашипел Воробей, — дураки, прыгайте же!
— Воробей, ты что ли? — крикнул откуда-то снизу Барин, — они там?
— Нет их тут, — крикнул Воробей, а Неумехе и Бёрн прошипел, — ну же, прыгайте!

* * *
А Неумеха медлил. Бёрн не могла уходить без него, а он трусил. А между тем, пять сталкеров бежали по лестнице на чердак. Червонец и Барин вбежали первыми, Воробей тут же отпрыгнул куда-то в старые газеты, потому что его вполне могло задеть пулями. Вообще, по его мнению, он сделал всё, что мог: предупредил Неумеху, помог ему выбраться, а тот упустил свой шанс на спасение, и теперь будет убит. Девушку, правда, жалко, или убьют её, или изнасилуют, а потом убьют… Вариантов мало. Но пойти против своих друзей — тоже нельзя, Воробей за себя опасался не меньше, чем за того же Неумеху. И ему не нужны были лишние проблемы. Но Воробей ошибся. Если бы он раньше крикнул сталкерам, что на чердаке никого нет, они бы не поднялись наверх.

Неумеха был застрелен тут же, с первой очереди Барина. Не успел даже сделать выстрела. Бёрн убила Скотника, он как-то неудачно поскользнулся и упал ей прямо под ноги. Здоровый такой мужик, чуть не повалил её своим телом. А потом она сразу же была убита Червонцем. Он подбежал к ней и расстрелял в голову. Клин и Шина вошли в комнату, когда всё закончилось. Из-за газет вылез Воробей. Червонец сел и закурил. Клин обыскивал трупы. Шина стоял в двери и молчал. Барин просто лёг на пол и ни о чём не думал.

Неумеха уже никогда не отдаст свои долги.

Автор Shtulz
4 ноября 2003 года

Пленники Зоны

Это было простое облачное утро, ничем не отличавшееся от других немых серых дней Зоны. Нас было двое — я, по имени Арти, ну и, конечно же, моя подруга Юля по прозвищу Рысь. Вы можете удивиться, что девушка, особенно такая милашка как она, может делать на этой проклятой земле? Она здесь осталась из-за отца, ещё в 2003 году. Он руководил десантом, полковник Караченцев была его фамилия, но как это часто здесь бывает, его убили мутанты.

* * *
Юле тогда было шестнадцать и жили они с отцом без матери. Вот и сказали ей: «Ваш отец погиб при выполнении задания…». Потом выдали разовое пособие, сказав безразличную фразу «Мы вам сочувствуем». Что же оставалось делать, как не отомстить за отца? Долго она не думала и пошла в местный сталкерский бар.

Ей очень повезло, я её встретил и она мне приглянулась. Нет, не как девушка — просто в ней было что-то притягивающее. Я тогда бал членом группировки сталкеров «Чёрный меч», вот я и попросил нашего заводилу принять её в отряд. Иваныч, посмотрев на нее спросил: «Зачем это тебе?». Ну, она долго не думая, сказала «Ненавижу мутантов».

Время шло, она была, в нашем отряде и я с ней очень сдружились, но не более того. В 2006 году Иваныча грохнул десант за перевозку контрабанды из Чернобыля. Наш отряд распался, если это можно было назвать отрядом. Все хотели взять кусок не считая себя членами одной семьи, но не мы с Рысью. Прозвище ей дали потом, из за того что она двигалась настолько тихо и незаметно, что даже псы порой не замечали её.

Я её многому научил, хотя теперь она и меня, старого бродягу, научит как вести себя в Зоне. Я её считаю, своей дочерью и наставницей хотя много раз я её спрашивал: «Зачем тебе все это? Ты же еще можешь вырваться с этой ямы…» Но она только молчала, хотя потом я и думал — если она уйдет, то мне будет незачем здесь находится. Ведь как я сюда попался — зэк осужденный на десять лет за убийство человека. И только после пяти лет жизни в этом мире я понял, что убежал с одной зоны и попал в другую, только более страшную. Назад я бежать тоже не хочу, мне страшно возвращаться в тот мир подлости и беззакония. Здесь я нашел пристанище правды и простого закона выживания.

* * *
Мы были на задании как и все нужно жить, хотя жизнью это не назовешь, это скорее выживание -выживание потому что, многие стакеры пробывшие здесь более пять лет не могут отсюда уехать. Правду говорят что зона живая она тебя сначала притягивает а потом хватает и не отпускает ты становишься пленником. Вот и приходится, выполнять поручения торговцев или ученых и получать за это гроши чтобы хоть катко наполнить свой желудок и починить экипировку. Да не то время когда еще боялись зону и небело конкуренции и не ученые руководили нами а мы и только мы были королями нашей зоны. Но все хорошее когда-нибудь кончается и сюда начал ездить люд который ищет приключения и дохнут здесь же как мухи. Хотя хороших сталкеров знают в лицо все даже блокпосты, как и нас с Рысью.

В нашем новом задании учёные обещали нам хороших денег за находку нового растения — Варпинера, смесь розы и лопуха. Оно выдает экстракт заживления ран. И нас отправили в район К-16. Я сначала не очень хотел туда идти, потому-то ходят слухи, что это не очень благоприятная местность: происходит там всякое неладное, аномалии какие-то странные и даже пса там не увидишь, хотя очень много свалок.