Быстрый осмотр показал, что ничего особенного не произошло здесь, со времени моего последнего визита, и наскоро разведя небольшой костер, мы разогрели себе ужин. Что не говори, а горячий ужин, после долгого и тяжелого дня — это здорово! А в наших условиях это, часто, такая роскошь — что подобные моменты приобретают особый смысл и теми, кто понимает в этом толк, начинают цениться очень высоко.

Остаток вечера мы с Олегом развлекались, посвящая нашего новичка Ваню в удивительный мир баек «от Зоны». Ванька хлопал глазами, посмеивался и, похоже, никак не мог решить: верить нам или нет. Полностью правдивых историй, кстати, в нашем трепе не было ни одной. Правда этих мест часто звучит намного страшнее сказок, не хватало еще, чтобы наш новичок начал шарахаться от собственной тени.

Теперь подобного рода группы из трех человек никого не удивляют, но так было не всегда. Длительное время в Зону ходили или двойками или большой группой. Однако большие группы, как ни странно теряли много народу, видимо люди никак не могли разобраться, кто какие функции должен выполнять, кто за что отвечать, и так далее. Для того, чтобы группа, да даже из десятка человек, могла функционировать более, или менее нормально, в этой группе должно быть очень четко распределено: кто кому подчиняется, кто принимает решения, кто следит за их исполнением, а кем, в случае чего, можно и рискнуть. Для того чтобы отладить этот механизм требовался сильный лидер в группе, и постоянство в ее составе. Но сильные лидеры не совались в Зону — им это было просто не нужно. Такие люди занимались организацией совсем других группировок. Они, например, занимались торговлей тем, что выносили из Зоны сталкеры, это позволяло раскрывать свои организационные таланты в полной мере, и не слишком подвергало опасности жизнь… И в группах слишком уж часто возникала грызня. Здесь вообще трудно встретить человека, способного к беспрекословному подчинению, слишком много народу едет сюда за СВОБОДОЙ, как они считают. Или за вседозволенностью — зависит от точки зрения.

Да что за примерами ходить, я тоже, признаться не люблю, когда мной командуют, и во всей округе признавал старшинство только одного человека. Но сейчас он уже мертв…

Так что, большими группами в Зону ходить перестали совсем. Двойки же продержались много дольше. Даже сейчас еще некоторые особо идейные предпочитали именно этот способ передвижения по Зоне. Когда люди идут вдвоем все выглядит, казалось бы, очень просто — каждый следит за каждым. Как аквалангисты при погружении, спины у обоих прикрыты. Но это как же нужно доверять своему напарнику? Когда мне приходилось идти с кем ни будь вдвоем, я всегда нервничал, и не доверял никому и никогда. Наверное именно поэтому я все еще жив, чего нельзя сказать обо всех моих бывших напарниках. Мда…

Идею создания троек приписывают Деду, старейшему из сталкеров. Он же, якобы, пустил слух о «всемогущих» приборчиках, один из которых был пристегнут к моей руке. Однако если придерживаться исторической правды, обе идеи принадлежали мне. Старик просто не способен был придумать ничего подобного. Это сейчас его фигура стала приобретать, чуть ли не мистический ореол, наверное потому, что никто из тех, кто рассказывает о нем байки не видел его живым… Впрочем, человек он был и вправду довольно фантастический, начать хотя бы с того,

что он был местным священником. И вечно читал нам, совсем еще щенкам тогда нотации. И почти все нововведения, придуманные его учениками, для облегчения собственной жизни он, мягко говоря, не одобрял. Была в его действиях, какая-то особая философия, но как не старался Дед передать ее нам, никто, насколько я знаю так ничего и не понял.

На самом деле идея тройки не так проста, как кажется на первый взгляд. Кроме очевидных преимуществ, ведь третий член группы не двигается, он не находится в таком диком напряжении как двое других людей, поэтому видит и слышит больше. Он обеспечивает идущим охрану и, в случае чего, прикрывает огнем. Потом он идет по уже «протраленной» территории, и партию почти не тормозит. Так вот, двое из трех почти всегда знают друг друга хорошо. Они не первый раз идут в Зону вместе, а третий — новичок, расходный материал. И новичок об этом, естественно, не догадывается.

Помнится Дед, когда я ему все это изложил, выгнал меня из своего дома в шею, и долго еще не разговаривал со мной совсем. Дед, с его убеждениями, навсегда остался для меня неразрешимой загадкой. Как он выживал в Зоне мне не понятно до сих пор. Да, опасность, которую Зона подсовывает на каждом шагу, он чувствовал как никто другой! Но люди!? Опасность, которую собой представляют люди в Зоне, несоизмеримо выше. А он доверял всем и каждому в Зоне, без страха подставляя любому свою спину. Может быть, он выживал потому, что в Зоне с ним всегда было безопаснее, чем без него? И, поди ж ты — единственный из всех известных сталкеров, умерший вне Зоны и естественной смертью. Хотя, что мы знаем о «естественной» смерти? Инсульт… А ведь старик был весьма крепок в свои шестьдесят четыре… А не ждет ли нас всех, что ни будь подобное со временем? Хрен его знает…

Вероятно из-за всех этих мыслей о мертвецах, настоящих и будущих, я постепенно начал ощущать растущее чувство тревоги. Очень плохая примета — думать в Зоне о мертвецах, но поделать я с собой ничего не мог. Я понял что, несмотря напряженный день, полный физической и, как бы это… «нервической» работы, заснуть ближайшие часы мне не удастся, поэтому я решил дежурить в эту ночь первым.

— Все! Вы двое ложитесь, а я дежурю. Как обычно в двенадцать я подниму Ваню. — Два моих спутника посмотрели на меня с удивлением, похоже, я прервал кого-то на полуслове.

Наверно мне следовало все-таки, помягче обращаться с ними, Олег-то привык, а вот новичок… а впрочем — плевать, подчиняются и ладно, я здесь как никак лидер. Общими усилиями мы растащили и забросали костер. Дежурному костер помогает разве что не спать, как инструмент освещения он почти бесполезен, он скорее привлекает внимание к тебе, чем позволяет разглядеть кого-то другого. А в темноте человек начинает нервно вслушиваться в каждый шорох и, как страж, становится даже полезнее. Так что, когда остальные улеглись, я подложил под спину рюкзак, под правой рукой разместил фонарь, положил на колени «калашникова» и начал слушать Зону, слегка прикрыв глаза.

Наверное, из-за довольно яркого лунного света (я с детства не могу нормально спать, при полной луне) нервное напряжение никак не покидало меня, и мне все время казалось, что я слышу один и тот же повторяющийся шуршащий звук, все ближе и ближе, как будто кто-то подкрадывался ко мне из темноты. Вскоре я поймал себя на том, что изо всех сил сжимаю в руках автомат. Нервы…

Подобное со мной не в первый раз, но бороться я с этим не научился, я надеюсь — пока…

Вот опять! Через некоторое время тишины и спокойствия, снова этот звук. Я попытался представить себе, что за существо может так звучать. По всему выходило, что тварь никак не меньше меня! Ладони мои вспотели, и я то и дело вытирал их о штаны, однако рукоять автомата, казалось, сама уже пропиталась влагой, и все равно скользила в руках. «Ей богу, я сам бы так же вел себя, подкрадываясь к кому-нибудь». Вот, явственно треснула сухая ветка и… тишина! Выжидает, оно выжидает! «Вот сейчас я бы начал двигаться, если бы я был им». Точно!

В общем, через полчаса я был мокрый как мышь, дрожал, и время от времени начинал растирать рукой горло, проверяя, не душит ли меня кто. Нервы… Никого там не было, конечно. Это я. Или не я, Зона может вытворять и не такие штуки с человеческой психикой. Зона, брат…

Ровно в двенадцать я разбудил Ваню, и приказал принимать дежурство. Не удержавшись, я все-таки обратил его внимание на звуки, которые слышал. «Ветер». — Сказал Ваня. Я плюнул и устроился спать.

Проснулся я как по будильнику, мгновенно. Открыл глаза и сел отирая с морды пот. Что мне снилось, вспомнить не мог, но крайне неприятное чувство, оставшееся после сна, удалось отогнать не сразу. Я посмотрел на часы. На подсвеченном табло значилось три утра. Темно. Я оглядел наш импровизированный лагерь, все вроде нормально, тихо и темно.

— Эй, Ваня, все нормально? — Тихонько спросил я, что бы окончательно успокоиться. Нет ответа. Что-то случилось, черт возьми! Знакомое чувство… не страха еще даже, а какое-то предчувствие возможной только еще опасности, снова начало пробираться у меня по спине перебирая своими паучьими лапками. Что-то случилось!

Я, стараясь не шуметь, подполз к лежащему на земле неподвижному Ване, и приложил два пальца к его шее там, где проходила сонная артерия, намериваясь проверить, жив ли парень еще, но тут он слегка пошевелился и его правая рука безвольно упала на землю рядом с моим лицом. Этот паршивец просто спал! Тут я почувствовал, что начинаю терять себя.

Вывести меня из равновесия, вообще говоря, не такая уж и легкая задача, особенно в Зоне. Но если же я действительно разозлился, мне становится иногда трудно собой управлять. Я привстал над спящим, рассматривая его при лунном свете.

«Это надо же — спит, зараза, как будто вышел он с друзьями на природу где ни будь… где он там живет? Сказочки наши, значит, на ночь послушал — и на боковую. — Пытаясь сдержать раздражение, я несколько раз сжал и разжал кулаки. — Ну ладно, если ему на себя наплевать, если жизнь своя ему так не драгоценна то, как же ты МЕНЯ, сволочь подставил. Я же сплю, и, случись что, не смогу даже защититься должным образом!!!» И не желая больше сдерживаться, я сгреб его за грудки и первым делом, приподняв, крепко приложил затылком об землю.

— На посту спишь, сволочь! — заорал я, давая выход накопившимся за ночь эмоциям, и уже не понимая, что вокруг Зона, что я своими воплями мог бы поднять на ноги средних размеров квартал — я плохо соображаю в такие моменты.

И, глядя в очумелые Ванины глаза, который, похоже, никак не мог понять, что же с ним происходит, я поднял руку и со всей силы ударил его кулаком в лицо. К тому времени я уже сидел на нем верхом, так что об эффективной защите с его стороны речи идти не могло, поэтому я смёл левой вскинувшиеся мне навстречу руки и вознамерился двинуть ему еще раз, но мне помешал Олег.

Про Олега я, надо признаться, в тот момент просто забыл, и когда он, захватив у локтя мою вскинувшуюся для удара правую и мое левое плечо, стащил меня с Вани я, по-первости, решил, что меня атакует еще кто-то но, слава богу, опомнился раньше, чем моя рука успела добраться до ножа, прикрепленного у меня на груди. Олег, конечно, был разбужен шумом, который я поднял, и быстро во всем разобравшись, поспешил спасти нашего новичка для более важных дел. А может, ни черта он ни в чем не разобрался, а паренька просто пожалел? Откуда я знаю?! Но не вмешайся он тогда, я бы в эту ночь, наверное, снова убил.

Остаток ночи никто не спал. Я, пытаясь отойти от нервной трясучки, попеременно разминал все свои суставы, да, время от времени, прикладывал пальцы к левому глазу, унимая разыгравшийся тик. Ваня, скорчившийся неподалеку, что-то бессвязно бормотал, то ли оправдывался, то ли плакал, то ли молился.

Олег скалой сидел между нами. Олег, это человек без нервов. В любой ситуации он выглядел так, как будто все это он уже неоднократно видел, и ко всему успел привыкнуть. Такая его уравновешенность мне очень нравилась, наверное, мы прекрасно дополняли друг друга. Однако во всех его достоинствах, более всего мне нравилось то, что он всегда понимал свое место, и слушался приказов беспрекословно. А еще он не задавал вопросов, если ответ не был ему необходим жизненно. Причиной тому было, возможно, его военное прошлое, а может быть, он понимал, что в Зоне я ориентируюсь много лучше. В любом случае это был очень полезный человек. Почти незаменимый.

Вскоре стало потихоньку светлеть, и когда солнце, наконец, показалось из-за горизонта, стало ясно, что день снова будет безоблачен и жарок. Опять придется потеть в своем камуфляже. Я начал прокручивать в голове все, что знал местности, по которой нам предстояло сегодня пройти, пытаясь избрать наименее рискованный маршрут. В тот остаток ночи, который остался мне на бессонное размышление, я решил все-таки продолжать наш путь. Более того, я окончательно понял, наконец, до какого предела я собираюсь продолжать это безумие. Мы будем идти вперед до тех пор, пока нас остается трое. И точка.

— С этого момента мы начинаем экономить пищу, — это были первые слова, сказанные после ночной потасовки. — В одиннадцать сделаем привал, тогда и поедим.

Олег ошеломленно воззрился на меня, он не представлял себе истинной цели нашего похода. Да что там, я сам окончательно определился только несколько часов назад. А до этого момента, это была не более чем обычная вылазка за хабаром.

— Запасы воды у нас будет возможность пополнить? — Олег позволил себе только этот вопрос. Он, похоже, старался скрыть свое недовольство тем, что не был посвящен в мои планы, но тон у него был, уж слишком саркастический.
— Да, — криво улыбнулся я, — с водой проблем быть не должно.
— Теперь вот что, — обратился я уже персонально к Ване, — сегодня ты пойдешь впереди один, и либо докажешь, что на тебя можно полагаться, либо мы повернем обратно.

Было заметно, как заходили желваки на лице парня. Он, похоже, крепко на меня обиделся, этот новичок. Ну ничего, так люди взрослеют, по крайней мере спать на посту он не сможет еще очень долго. Хм, кстати, а ночные дежурства-то, пожалуй, нам с Олегом теперь придется разделись пополам. Оказаться с утра пораньше с перерезанным горлом, из-за идиотской обиды сопливого юнца мне нисколько не улыбается.

Как бы то ни было, Ваня, наконец, разобрался со своими приборами, и начал закреплять их, с помощью Олега, на теле и проверять. До меня доносилась их невнятная речь, и из того, что я услышал, не трудно было понять, что Олег внушает новичку как себя нужно вести. По его словам выходило, что меня нужно слушаться, что от точности исполнения команд зависит жизнь, что все мы тут работаем на себя, и прочее в этом же духе. Детский сад, ей богу! А то он этого сам этого всего не знал! А то я ему этого не говорил перед выходом! Кошмар какой-то, с каким сбродом приходится иногда возиться.

Через два часа с небольшим, когда мы пересекли, наконец, густые заросли кустарника, кишевшего насекомыми, я позволил Ване отдыхать, и паренек без сил опустился на траву, прямо где стоял. За эти два часа мы прошли всего километра три, наверное, но это был один из самых тяжелых и опасных участков на известной части нашего маршрута — двигаться приходилось по затопленной почве, постоянно рискуя провалиться по колено, а то и глубже, в мутную жижу, непонятно откуда взявшуюся здесь и никогда не пересыхавшую. Обойти стороной это место было никак нельзя, справа располагалась Плешивая Поляна, а слева — шла нескончаемая битва самых разных животных тварей за обладание местностью. Что привлекало их туда, сказать не мог никто. Никто, так же, не рисковал туда соваться, даже военные, хотя очкарики знали о существовании сего феномена, и точили зубы на него, чуть ли не с самого первого дня работы ученых в Зоне. По середине же, как между двух огней, лежало это болотце, чуть ли не сплошь поросшее непонятным кустарником. Сюда зверье не совалось, но Плешивая Поляна, потихоньку расширялась, и через некоторое время этот проход, наверное, будет закрыт.

Даже у меня, знавшего этот маршрут казалось досконально, на сколько это возможно в Зоне, от напряжения дрожали колени. Ване же пришлось, надо полагать, много хуже, так как он шел здесь первый раз, а я, как и обещал, держался сегодня не ближе чем в пяти метрах сзади.

Олег подошел ко мне как обычно почти бесшумно, я всегда удивлялся, как ему это удавалось, при его-то габаритах?

— Дима, у меня вопрос, — начал он, усаживаясь рядом.
— Ну, давай. — Я посмотрел ему в глаза, и понял, что передо мной не совсем тот Олег, которого я так хорошо знал. Какое-то беспокойство, шедшее от этого человека, я уловил, рассматривая его. — Что стряслось, Айсрок?

Олег, недобро ухмыльнулся, услышав свое старое прозвище, и немедленно уловив мою иронию. Да, Ледяная Глыба, как его звали когда-то, заметно нервничала.

— Куда мы идем, Дима? Я не знаю этих мест, а, судя по направлению, которое ты выбрал, мы идем прямо к Старому Комплексу. Ты что задумал?
— А что, Айсрок, сдрейфил? — Я улыбнулся, и увидел, что его улыбка в ответ стала шире и спокойнее. Этого человека намек на его трусость не оскорблял, такие шутки ему, похоже, даже нравились. — На самом деле, ты не далек от истины, — уже вполне серьезно продолжал я, — наша цель на этот раз — разведка. Мы должны пройти по

направлению к Старому Комплексу, как только можно дальше и посмотреть, что там к чему и можно ли вообще безнаказанно ходить в том направлении.
— Эту местность ты знаешь? Ты так легко разрешаешь идти сопляку вперед. — Олег кивнул в сторону сидевшего к нам спиной Вани. — Мне эти места уже не знакомы.
— Да, здесь я был довольно часто. Здесь относительно безопасно, но вот завтра, если все пойдет хорошо, мы выйдем за пределы известной мне территории, вот тогда и станет по-настоящему тяжело. Там, кстати, вообще никто еще не был, насколько мне известно.
— Да? — Олег вскинул бровь, — а что же ты молчал-то до сих пор? Подготовке ты обычно придаешь гораздо большее значение, а тут вдруг — «еду экономить будем», странно это как-то. Я, наверное, не должен этого говорить, но мне это не нравиться.
— Я принял окончательное решение недавно, фактически — сегодня ночью. Но, разумеется, предложение на разведку такого рода я получил не вот сейчас. Я давно слышал о том, что очкарики всерьез начали интересоваться Старым Комплексом и близь лежащей территорией. Я, через своих людей, вышел с ними на контакт. Деньги они предлагают немалые; тому, значит, кто решится прогуляться к Старому Комплексу. И обеспечивают информацией.

Я вынул из планшета прикрепленного к бедру карты местности, полученные от нынешнего работодателя через своих людей, и протянул Олегу.

— Посмотри, кстати. Тебе это тоже будет полезно.

Олег взял карты и начал с ними знакомится, время от времени одобрительно хмыкая.

— Да, хороши карты, сказать нечего. Как же это сделано? Готов поклясться, что это аэрофотосъемка, я, как ты знаешь, с такими вещами знаком, но над Зоной так просто не полетаешь. Неужели это спутник выдает такое разрешение?! Чудеса! Отстал я от жизни, видать. — Он аккуратно сложил, и протянул карты мне обратно. — Возьми, скажешь мне, когда мы выйдем с известного участка. Посидим, обмозгуем все.

Но карт обратно я не взял. У меня с собой было еще два комплекта.

— А что, — внезапно продолжил Олег, когда я уже собирался отдавать приказ двигаться дальше, — много обещали за такую вот прогулку?

Я снова сел. Что-то с Олегом было не так сегодня. Никогда я его таким не видел. И самое интересное — я даже не догадывался, что могло послужить причиной его беспокойства.

— Послушай, ну ты же знаешь, что я всегда честен с тобой. Но ни имени работодателя, ни точной суммы я назвать не могу, и это ты знаешь. Все, что останется от оплаты «крыши» мы поделим поровну.
— А что это тебя так заинтересовало, собственно? Какие-то планы особенные появились, что ли?

Олег проигнорировал мой вопрос и посмотрел на меня как-то грустно.

— А сопляк значит опять… Ты их хоть считаешь? Сколько их на твоей совести?

Последний его вопрос заставил испариться всю ту расслабленность, которой я наслаждался во время нашего короткого отдыха, и я посмотрел на Олега уже под совсем другим углом.

— Ну, во-первых, не на моей совести, а на нашей. И если ты хочешь отвертеться от ответственности за всех тех, кто ходил с нами и не вернулся, у тебя ни черта не получиться. Ты же прекрасно знал в каждом конкретном случае, на что каждый из нас идет. И что-то я не видел, чтобы деньгами, вырученными за хабар, ты как-то брезговал. И нечего строить тут из себя пай-мальчика! — Я припомнил ему несколько эпизодов из наших совместных походов — Олегу удалось таки меня несколько задеть. Ох, что-то не припомню я таких бесед! По хорошему счету при таком разброде в команде, мне нужно срочно поворачивать оглобли. Но я решил, что справлюсь с ситуацией, ну, могут же нервы немного сдать у человека, в конце концов?
— Да, это ты прав, — Олег невесело ухмыльнулся, — извини, если обидел. Но с новичками ты, последнее время, стал обходиться особенно круто. Как с мусором, нельзя же так. Или, по крайней мере, я так не могу. Наверное, не стоит говорить тебе это именно сейчас, но для меня это, скорее всего, последний поход.

«Вот оно значит что! — Для меня все встало на свои места. — Ну что ж, значит теперь у меня только один путь — вперед. Если Олег выходит из игры, я не скоро смогу подобрать себе такого напарника».

Следующий участок нам удалось преодолеть очень быстро, Зона как бы расплачивалась с нами за все издевательства, совершенные над нами ранее, так что к концу дня мы ступили на новую, неизвестную территорию.

Разбив лагерь, мы все втроем начали изучать карты местности, по которой нам предстоял путь завтра. Очень хорошо, что известна хотя бы топография, без этой информации мне было бы совсем тухло.

Кое-как просчитав примерный дальнейший маршрут километров на семь вперед, мы начали устраиваться на ночлег. Олег вызвался дежурить первым, и я, вымотавшись за день, уснул как убитый.

На следующее утро я дождался, пока полностью рассветет, и только тогда решился двинуться вперед. Мы с Ваней снова шли в одной линии, он был мне нужен живым как можно дольше.

Почти сразу мы столкнулись с непредвиденным препятствием, а вернее с озером, которое не было указано на карте. Работодатель клялся, что карты совсем свежие, что им еще нет двух месяцев, поэтому рядом с этим озером находиться было не безопасно. Что за сила там действовала — непонятно, но если под ее воздействием так запросто исчезает (проваливается?) такой огромный кусок почвы, нам с этой силой дел лучше не иметь.

Я внес в карту соответствующие изменения, и мы продолжили путь, обходя это новое препятствие с права. И тут же наткнулись на стаю Слепых Псов, которая немедленно нас атаковала. В общем, началась настоящая работа.

Часа через четыре, когда все уже порядком устали, мы вышли на указанную на карте небольшую поляну, я решил остановиться и поесть. Не знаю, почему я вдруг решил остановиться именно на этом месте. Наверное потому, что оно было таким заметным, даже на карте. Оно выглядело как какой-то промежуточный финиш. Чистая психология, никакой логики. В принципе, мы могли прекрасно остановиться и в этом редколесье, через которое шли, единственное, что на поляне было удобнее, так это обзор. Видимо чисто рефлекторно я предпочел, чтобы нас окружало хотя бы шестьдесят метров чистого пространства, чтобы, в крайнем случае, можно было без помех стрелять.

Все это время у меня никак не шел из головы наш разговор с Олегом. Я никак не мог решить, что же теперь мне делать. Пытаться переубедить Олега, похоже, дело гиблое, я видел какое облегчение он испытал, когда сказал мне о своем решении. Значит, я остаюсь один теперь. Денег, вырученных за этот поход, мне хватит довольно на долго. За это время можно маломальски подготовить какого-нибудь новичка, и, не подвергаясь особому риску, поползать где-нибудь возле периметра, но и не зарабатывая при этом почти ни черта. Или объединиться с кем-нибудь из «стариков»?

Когда Олег присоединился к нам, мы вскрыли банку тушенки, и начали готовиться к обеду, для чего Олег постелил на землю взятую с собой клеенку. Основательный мужик Олег! На нее так же выложили хлеб и я, взяв нож, принялся его нарезать. Однако, не успев еще закончить эту простую операцию, я начал замечать странное поведение полиэтиленового пакета, в котором был завернут хлеб, и который лежал на клеенке, терпеливо ожидая конца нашей трапезы. Пакет этот начал следить за моими движениями. Нет, серьезно! Когда я проводил рукой с ножом рядом с ним, он начинал слегка тянуться за моим движениями. Как кусочек железа за магнитом. Я поднес нож поближе, и пакет легко взлетев, приклеился к нему. Статика. Прислушавшись, я различил легкое потрескивание, исходившее от места, где соприкасались пакет и нож. Я тупо посмотрел на Олега, Олег не отрываясь смотрел на нож.

— Встать! — Заорали мы с ним почти одновременно.

Новичок вскочил последним, но опередили мы его ненамного.

О таких ловушках я слышал, самому же встречать их до сегодняшнего дня не приходилось. Это была либо весьма редкая ловушка, либо появилась совсем недавно, даже имени собственного она не имела. По рассказам, это была весьма пакостная штука. Дело в том, что тут в разных точках на земле появляются разные электрические потенциалы. Встал на разные точки двумя ногами, а дальше все зависит от мощности природного источника. Если пробьет обувь — покойник. Примерно так, как убивает шаговое напряжение, образующееся в месте соприкосновения упавшего силового кабеля с землей. Нам крупно повезло, что ловушка находилась в спокойном состоянии, когда мы вступили на нее иначе, по крайней мере один из нас, был бы уже мертв.

Все, что знал то этой штуковине, я быстренько изложил своим попутчикам. А еще я им рассказал, что небезызвестный в наших кругах Вахтанг, чисто теоретически предложил способ прохождения через такую ловушку, и нам, похоже, выпала честь испробовать его на деле.

Олег, не скупясь на выражения, высказал свое отношение к такого рода «чести». По всему выходило, что он предпочел бы обойтись чистой теорией. Я был с ним согласен, но выбора-то у нас, как раз, особого и не оставалось.

— Я, когда-то, просил брать с собой несколько толстых гитарных струн в качестве снаряжения, — я обратился к Олегу, — они у тебя с собой?

Олег кивнул.

— Достань и брось их мне, и постарайся не уронить.
— Так, теперь ты, — я кивнул Ване, — что у тебя на аппаратуре?
— Ничего.
— Значит эта пакость обычным образом не «светит»…

Я поймал переброшенный пакетик со струной и повернулся к Олегу:
— Нож твой мне тоже, кстати, понадобится.

Первым делом предстояло собрать наше снаряжение и оружие, которое мы разложили по земле, устраиваясь отдохнуть. Олег, между прочим, сидел не снимая рюкзака, и таким образом он оказался менее всего разбросанным из нашей тройки. Вот только винтовка все-таки лежала на земле, казалось бы, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, но — недосягаемая. Пока, я надеюсь.

Завладев вторым ножом, я начал подготовку к нашему освобождению. Во-первых, нужно было, хотя бы приблизительно, определить в какую сторону двигаться. Судя по всему, ловушка имела четкую границу, очерченную краями пустыря, на котором мы находились. Теперь, задним числом, я сообразил, что трава в этом месте имеет несколько другой оттенок, чем растущая в каких-нибудь шестидесяти метрах. Оглядевшись, я убедился, что граница измененной травы описывает почти идеальную окружность. И мы, естественно, точно в центре. Сам выбирал место, жаловаться не на кого. Но где были мои глаза? Да-а, расслабился я. Это Олег меня из колеи выбил, своими откровениями. В любом случае, расстояние до безопасного места почти равное во всех направлениях. Ну что ж, значит опять вперед, не возвращаться же, на самом деле!

Но, сначала нужно собрать вещи.

Я привязал одну из струн к ножам так, что у меня получилось что-то вроде детских прыгалок, с ножами вместо рукояток. Свой нож, я воткнул в землю рядом со своей ногой, а второй, отвел на вытянутой руке, направленной в сторону моего рюкзака, а затем отпустил. В момент соприкосновения ножа с ним грунтом, коротко но звонко щелкнув, между ними проскочил разряд. Запахло озоном. Эх, будем надеяться что там нечто меньшее, чем идеальный источник тока. Затаив дыхание я осторожно наступил на место, куда воткнулся нож Олега, прекрасно понимая, что если проскочит второй разряд — мне точно крышка. По всем законам физики в местах, где торчали ножи, электрические потенциалы должны быть равны. Но Зона уже много раз доказывала, что так называемые «законы» — не более чем теория.

Я остался жив. Хорошо, это уже не мало. Я наклонился и взялся за струну, намериваясь повторить процедуру но, ожегшись, отдернул руку. Струна была нестерпимо горячей. Пришлось ждать пока она остынет настолько, чтобы ее можно было взять, и только потом можно было двигаться дальше.

Дальнейшие часы протекли в тяжелой, нервной и очень быстро ставшей рутинной работе. Да, как это не странно звучит, десятки и сотни раз повторенные действия, становятся рутиной, даже если от них зависит твоя жизнь. Мы собрали наши вещи и оружие, и медленно продвигались к выходу из этой чертовой западни. Шаг за шагом я втыкал один нож в землю, бросал другой, и мы продвигались немного вперед. Дважды струны ярко вспыхивая, перегорали, и их приходилось менять, но запас еще оставался достаточным, чтобы не начинать беспокоиться об этом.

Но вот, наконец, и нормальная трава! Последний раз воспользовавшись «прыгалками», как я про себя назвал ноже-струнный инструмент, уже просто для страховки, я с великим облегчением, повернулся, чтобы принять у ребят свой рюкзак, и увидел у них за спиной какое-то подозрительное движение. Я взял свой рюкзак, и забрасывая его за спину сделал пару шагов в сторону, открывая себе обзор того места, где, как мне показалось, двигались. Одновременно я приказал своим поторопиться.

Ваня уже был на безопасной земле и принимал вещи и оружие у Олега, когда я разглядел, наконец, движущуюся фигуру. Это был человек. Из-за камуфляжа, в который он был одет, на таком расстоянии его можно мыло вообще не заметить, если бы он не двигался. Я даже не сразу понял, что это человеческая фигура, так здорово она сливалась с ландшафтом. Бинокль мой оставался в рюкзаке, и я не решился отвлечься, чтобы достать его, так как боялся, что если отведу взгляд от того места, где видел движение, то вновь могу его просто не найти.

— Быстрее, Олег! Быстрее! — Торопил я, еще не будучи уверен, что на самом деле видел что-то. И вот я смотрел и смотрел, пытаясь понять, что же я вижу, и, наконец, увидев человека в полный рост, и разглядев длинный ствол в его руках, я понял, что действовать нужно было еще быстрее.
— Снайпер! Лечь!

Я кричал, зная, что уже опоздал. Даже если мы с Ваней и успели залечь, то Олег оставался еще на измененной траве и никак не мог выполнить приказа. Реакция у него, все еще оставалась прекрасной, и он попытался прыгнуть вперед и одним движением достичь безопасного места, но не допрыгнул.

Олег поскользнулся при приземлении и для сохранения равновесия коснулся рукой земли. Он умер почти мгновенно.

Стрелка я из виду потерял, и, не смотря на то, что я упорно обшаривал взглядом местность, обнаружить снова мне его никак не удавалось. Я все еще находился на практически открытой местности, и прямо-таки физически чувствовал нарисованную на своем лбу мишень. Необходимо как можно быстрее оказаться за спасительными деревьями. Очень хотелось вскочить, и преодолеть оставшееся расстояние бегом, на это потребовалось бы меньше минуты, наверное, но ставшим за последнее время уже привычным волевым усилием, я заставил себя вжаться в землю еще плотнее.

Итак, мне явно предстояла небольшая локальная война, создавшаяся ситуация с трудом укладывалась у меня в голове. Мы уже больше суток как покинули исследованную территорию, и здесь людей быть не должно по определению. Ну ладно, ну допустим, не я же один тут могу получить задание на исследование новых территорий. Ну, даже пусть встретилась наша группа с другой, что само по себе весьма мало вероятно, учитывая обширность неисследованной местности, но он же стрелять собирался! Опасности никто из нас для них не представлял, да мы до последнего и не знали, о их существовании. Может, кто-то шел за нами все это время? Но, опять же, зачем? И почему напал именно сейчас? И сколько их?

Да, многовато вопросов, и некоторые, прямо-таки жизненно важны. Одному мне будет весьма нелегко справиться со всем этим. Хотя почему одному?! У меня же еще новичок! Куда он, кстати делся? Ванька обнаружился без труда, он лежал там же где и упал, и находился, похоже, в состоянии глубокого психологического шока. Ну да, когда по мне первый раз выстрелили, я сумел заставить себя встать минут, наверное, через пять, никак не меньше, так что теперешнее его состояние мне вполне понятно. Вот только стоит ли его возможная помощь того, чтобы его сейчас вытаскивать, рискуя собой?

И тут я увидел, что он все еще сжимает в руках винтовку, которую ему успел передать Олег, это и определило мое решение — винтовку в любом случае нужно заполучить, винтовка сильно повышает мои шансы. Сопляк ее, конечно, мне не допрет, вообще сомнительно, что он, без моей помощи, сможет двигаться ближайшее время, уж больно взгляд у него стеклянный. Значит если гора не идет к Магомету…