* * *

— Она зовет меня, она зовет меня! — катаясь по полу, не переставая, кричал солдат. — Мамочка!..
— Ради Бога, вырубите рацию! — другой солдат попытался добраться до радиостанции, но радист, сидевший с блаженной улыбкой на лице, ударил своего товарища ножом. Сержант, не оборачиваясь, дважды выстрелил: одним выстрелом он разнес рацию, вторым — лицо радиста. В машине воцарилась тишина. Оставалось трое солдат, и сержант был уверен, что он довезет их.
— Нет… — лицо одного стало белым, как мел.
— Внутренняя связь… — из всего экипажа шлем с переносной мини-рацией снял только сержант.

* * *

     БТР, не тормозя, влетел на территорию базы, врезался в полковничью «Волгу», перевернул ее, подмял под себя, сшиб небольшой исследовательский вездеход, и только после этого затих. Когда машину открыли, то обнаружили, что на полу, заваленном мертвецами и стреляными пулеметными гильзами, сидит совершенно седой сержант. Блуждающий взгляд его безумных глаз остановился на пистолете, который он держал в руках — тогда сержант дико захохотал, и выстрелил себе в лоб.

* * *

     — Я не понимаю, что послужило тому причиной! Газ? Нереально, все были в скафандрах, а этот БТР разработан как раз для преодоления загазованных и активных областей. Новая аномалия?..

Меня интересовал сталкер и я предложила ему остаться. А эти — они скучные. Они ничего не ищут, а только исполняют приказы.

— Но этого никто не слышал.

Автор Antonio Racter
2 октября 2003 года

Монстр

Давно это было… уже и года не помню, помню лишь запах свежего осеннего воздуха, колышущуюся на ветру растительность, будто застывшее небо над головой и еще нос чесался со страшной силой… то ли бить будут, то ли к опохмелке…

Сталкером к тому времени был я ужо опытным, авторитетным, пользовался уважением в самых широких кругах местного населения, ну и само собой разумеется — имел собственный запорожец, армор на все случаи жизни, хабар разный в излишке, и оружия столько, что хоть магазинчик открывай. Всё это богатство хранилось мною под замком в заброшенной квартирке заброшенного дома давно необитаемого городка с видом на памятник давно забытому вождю.

И была у меня тогда одна мечта — найти самый крутой и легендарный на зоне артефакт — бутыль желания. Большинство сталкеров слышали о ней, но никто не видел. А я видел… во сне. Впрочем, чего только не присниться в этих радиоактивных трущобах — после ужина из картошки с тушенкой и свежей крысятиной, да плюс сверху сто граммов лекарства (а ведь от этой чертовой радиации только сорокоградусная и спасает!) Суть приснившийся мне чудо бутылки оказалась проста: из нее, в неограниченных количествах сыпалось и лилось все, что только могло просочиться сквозь узкое горлышко обыкновенной пивной бутыли в неограниченных количествах, и всё это исключительно по желанию страждущего хозяина (к сожалению, даже не успев пожелать горячительного, я скоропостижно проснулся)!

Преисполненный энтузиазмом после ночного видения, я скорейшим образом перешел от бесплодных размышлений к активному поиску. Допросив всех известных торгашей, которые последнее время торговали лишь слухами не первой свежести, мне удалось узнать, что искомый артефакт уже пол жизни ищет сталкер, известный в народе как Петрович. Прописался он отшельником в канализации, у самого центра зоны — у АЭС, где аномалии встречались на каждом шагу, с радиацией вообще беда, так что Петрович просто вынужден был злоупотреблять лекарством!

Как известно всем опытным сталкерам, в гости с пустыми руками соваться нельзя, вот и я прихватил с собой подстреленного по дороге контролёра, мясо которого по всей зное почитается самым диетическим продуктом и отлично идет под лекарство, которого у меня с собою было тоже под самую завязку инвентаря… Короче говоря — лекарство закончилось примерно через неделю его совместного распития, после которой нас с Петровичем начали бояться местные стаи крыс, которых мы загоняли в угол и жарили огнеметом без масла и сметаны, так как заготовленная заранее закуска кончилась неожиданно быстро… также в течении той запойной недели цель моего визита в сию дыру была решительно запамятована.

Еще не протрезвев окончательно, я отправился домой, при этом пешком, ибо бензин тоже был выпит накануне (или же просто кончился — не помню). На, обратной дороге обнаружилось, что слепые псы, со своим сверхтонким обонянием панически бояться запаха перегара и обходят за километр; зомби, завидев меня под таким чрезвычайным воздействием радиоактивно-похмельного синдрома принимали за своего, жестами приглашая охотиться вместе; а уже практически добравшись до дома, наткнулся

на недавно развернутый лагерь ученых, которые сразу стали показывать в мою сторону пальцами, направляя помогавших им солдат, чтобы те отловили для них сенсационный экземпляр нового вида мутанта.

Сил на сопротивление после многих часов «прогулки» по зоне не осталось, меня без труда связали и предъявили светлому взору профессора Басурманова, который незамедлительно начал проводить надо мною жестокие опыты; в начале он хотел проверить рефлексию и со всего размаха треснул по колену прикладом случайно подвернувшегося АК, потом тем же инструментов прошелся по голове, спине, и по бокам, чем вызвал рвотный рефлекс. Изучив содержание желудка, профессор авторитетно заявил, что «данный тип мутантов наукой не изучен, однако пищевой рацион его уже известен — это крысятина и горилка, вот этим его кормить и надо». Оправданий моих никто не слушал, ибо все знали, что говорящие монстры тоже бывают очень убедительны. В дальнейшем на мне ставили множество бесчеловечных опытов, включая прижизненное вскрытие в антисанитарных условиях без наркоза, но вот помыть и побрит меня так никто и не догадался, а ведь только так и возможно было доказать свою человеческую сущность! Лишь через пять долгих лет я сбежал из местного зоопарка, в котором все эти годы меня кормили и поили исключительно по наставлению профессора Басурманова.

Теперь я один из детей Зоны — но почему она приняла меня и во второй раз? Не знаю точно; вы приходите в гости, не стесняйтесь, приносите с собой горилку- угощу вяленой крысятиной; поговорим и об этом. Однако мое мнение вы узнаете прямо сейчас: зона всегда принимала к себе монстров — хотя бы немного, хотя бы в душе человек должен иметь в себе ЭТО. Но сколько же теперь во мне накопилось этого? Могу ли я теперь называться человеком? Или же и на самом деле, лучшее имя мне — Монстр?

Автор Адриан Кей (Adrian Kay)
2 октября 2003 года

Момент времени | Moments In Time

^{(Перевод с английского)}

   «Мне нужно выпить, мне нужно продлить страховку, мне нужен отдых, мне нужно жильё в этой чёртовой стране. Все что у меня было — пальто, шляпа и пистолет». Уверен, Реймонд Чандлер написал десятилетия назад, но у меня есть чувство, что он говорил это обо мне.

   Молнии освещали окружающий пейзаж в кратких лазур-ных вспышках; каждая тень провел больше угрозы, как Старк освещения подчеркнуть их тьма. Так же внезапно, как и появился, свет исчез, оставив в темноте как-то солиднее. Дождь бил вниз в неустанной торрент, резки видимость возле ночного уровнях, только в зоне бы это мог быть так темно в полдень. Я был на мгновение поражен раскате грома, что, казалось, только дополняют общую неприятное ощущение в животе. Я поудобнее уселась в мое временное убежище и проверено мои AK101 снова.

   Я никогда не был так благодарен Калашникову за разме-щение приоритетом на надежность в полевых условиях, я думаю, что я могла стрелять эта штука под водой и он бы до сих пор прекрасно работают. На самом деле я сначала обнаружил его погруженным в лужу и он спас мою жизнь несколько секунд позже, когда я ввела его полностью авто-матическом режиме на слепых собак, которые гнались за мной. Я так и не нашел в верхней половине своего быв-шего хозяина, но я рад, что он хорошо разбирался в огне-стрельном оружии, она помогла мне пережить многие не-приятные ситуации в последние несколько месяцев.

   Черт, я только этим уже восемь месяцев, но я один из ве-теранов, я думаю, это хороший пример, насколько мясо-рубку зоне на самом деле. Я видел несколько сталкеров лучше, чем я упаду и я уже сбилась со счета, номер зоны дев я видел, как умирают. У меня нет иллюзий, что я осо-бенно квалифицированных, это везение по большей части, удача в сочетании с немного терпения.
   Это типично, я наговаривал на терпение, как я расстраи-ваюсь, с моим устаревшим оборудованием для обнаруже-ния только, чтобы получить его снова работает в тради-ционной манере, по чмокает его против соседней скале. Он мерцал обратно это напрягло имитация жизни и дала мне упасть в обморок чтения я был триангуляции на про-шлой неделе, быструю проверку моей карты подтвердили местоположение, примерно в семи километрах к северо-западу от Хойники. По-прежнему никаких признаков, что Тип аномалии может быть, мне действительно придется вкладывать деньги в лучшем детектор.

   После двух часов ходьбы ноги начали болеть, но внезап-ное ощущение потустороннего ужаса толкнул боль от мое-го ума. Я еле успел откатиться под когти твари, что прыг-нула на меня, это неуклюжий навалом ударился о землю и, казалось, почти течь обратно ко мне. Я тащила свою вин-товку и накачал два быстрых вспышек в него, посылая брызги дурно пахнущая сукровица течение ближайших травы, где она шипела и повернул трава ядовито-коричне-вый/черный оттенок. Существо, казалось, ошеломлен, но быстро оправился и включилась обратно на меня. Пани-куя, я щелкнул в полностью автоматическом режиме и разрядил остаток моего клипа в нее, разрывая внуши-тельную дыру в то, что я предположил, чтобы быть её

груди. Острое копье боли пронзило мое руку как существ жизненно важных жидкостей, сбрызнутой мои открытые участки кожи. Я тронулся быстро убедившись, что мой покойный противника не было никаких планов, чтобы снова двигаться, различных видов трупоеды в зоне часто были еще противнее, чем в больших угроз.

   Я нашел перегоревшую разорения и в конечном итоге удалось определить, что мой ожог был вызван сильным щелочным содержанием в крови существ, за все время моего пребывания в зоне я никогда не думал, что я бы пожелал для уксуса. Это заняло у меня большую часть моей большой столовой, чтобы промыть рану, но мне удалось получить его лечили до точки, где это не было невыносимо больно.
   Мой детектор дал слабый бип предупреждая меня о бли-зости аномалии, не замечая, что я успел приблизиться к моей цели. Кажется странным, что я не заметил, но воздух положительно пахнет озоном здесь, почти как я могла бы следовал моим носом в аномалию. В недобрый вой сломал меня такие мысли и мои ноги двигались до того, как я увидел стаю слепых собак. Мне нужна крышка, если бы я была какая-то надежда на выживание, переезд на мертвое спринт в сторону близлежащего двухэтажного испортить попробовал загрузить свежую обойму в свой АК но порылась в час пик и послал он летит на асфальт ниже. Быстрый взгляд позади меня, когда я бежал, подтвердили худшие, стая из пяти слепых собак набирали быстро. Паника мне удалось загрузить другой клип и отхватила несколько быстрых вспышек, как я застыл в дверях рубки две стаи. Я повернулась, чтобы перепрыгнуть на лестницу, обнаружив, к своему ужасу, что у меня удалось заманить себя в здании со сломанной лестнице и забаррикадирова-ны окна. Сердце колотилось в моей груди, я бросился к углу комнаты, самом дальнем от двери, смутно ощутил далекое триллинга шум. Оставшиеся три слепых собак, казалось, переполняла через дверь и прыгнула ко мне, как я нажимала на спусковой крючок только услышать тошно-творный полые щелчок, болт заклинило. Просто, как я был убежден, что я был при смерти, сама судьба, казалось вме-шаться и слепых собак буквально застыл в воздухе. Это было почти тридцать секунд, прежде чем я осмелился ды-шать не то что двигаться, мне показалось, беспомощный, как мои противники.

   Это было только тогда, что мой адреналин насыщенных мозга удалось выявить постоянные трели шум, это был мой детектор предупреждая меня аномалия я только что получил графический показ, быстрый чек не проверила, что это была аномалия я искал. Не теряя времени я выбил варенье в моей винтовки и выстроились в идеальный выстрел в голову на каждый из слепых собак, не нужно тратить боеприпасы, когда у меня было такое чистое убийство, так что я только выстрелил, и каждый. Это было захватывающее зрелище в невероятно медленное продвижение пули к своей цели, собаки выглядели так, как если бы они были полностью заморожены, но они должны были двигать чуть-чуть. Судя по скорости, что пули были закрыты, я предполагаю, что они хотели закрыть 2 метра расстояние в несколько часов. Я воспользовался возможностью взять несколько фотографий сюрреалистическую картину как доказательство, я уверен, что кто-то будет покупать расположение этого места. Я не совсем уверен, почему, но просто прежде чем я повернулся, чтобы уйти я подобрал несколько камней и швырнул их в аномалии в виде улыбающейся рожицы, возможно, мне просто нужно было одно последнее фото.

Мышиный перевод с английского
(потом доделаю)

Автор Ян Клемовский
      2 октября 2003 года (I часть)
      2 июля 2004 года (II часть)

То, что нас отличает | The difference between you and me

^{(Перевод с английского)}

Часть 1

   — Абрам, ты не спишь?
   Я замялся, почти уверен в разговор, который за этим последует, если я сказала «да»; где на вопросы преследовать свои хвосты и ответы похожи на смазанные жиром свиньи, вечно идущая перед тобой, но слишком скользкая и быстро заложить на руки. Дождь все еще барабанил против окна, как это было в течение большей части дня, возможно, это была погода, что вынудило изменение Лукина настроение.
   — Уже поздно, уже Лукин, — я сказал наотрез, и мне это нужно спать.
   — О, я знаю, я знаю, и я сожалею. — Голос его был быстр, извиняясь. — но…

   Вздохнув, я уставился на трещины и отслаивание обоев на добрый десяток секунд, пытаясь морально подготовить себя за то, что прибывало. Две пружины лопнули в старый тюфяк, как я перевернулся, вес ее провисания, как будто кровать была медленно пытался поглотить меня.

   Лунный свет выбрал Лукин стоял у окна, облокотившись на подоконник и задумчиво уставился в дождь. Он повернул голову и улыбнулся, коротко, даже в таком плохом освещении, глядя неизмеримо старше, чем он был, когда мы впервые встретились.

   — Что случилось? — я спросил, наконец.
   Он закусил нижнюю губу, изо всех сил пытаясь облечь в слова то, что я знал, был подпрыгивая него в голове последние пару часов.
   — Как ты впервые стать Сталкером, сэр?
   Я слегка улыбнулся, протягивая мне руки и тиская мои руки за мою голову, «сэр» была фраза Лукин использовал, когда он знал, что он был на незнакомой и, возможно, опасную почву.
   — Я скажу вам, если хотите, хотя я сомневаюсь, что это будет сделать вопросы яснее для вас, — ответил я сухо. — Я вырос в Черновцах, большая часть работы была ручной, конечно. Мой отец сам зарабатывал себе на жизнь на местном сталелитейном заводе, как делали многие мои друзья, но он не позволит мне там работать сам. Провести ручной работы любого рода.
   Лукин поморщился, теперь полностью игнорируя дождь.
   — Ах? Почему?
   Я рассеянно потянул пряди на моей и на бороде моей, учитывая.
   — Что он хотел лучшей жизни для меня, я верю. Дети по-прежнему рождаются без глаз, только двумя пальцами, моя родная мать умерла через кесарево сечение, рожая меня, я полагаю… Он понял, как нам повезло, что мы были, условно говоря, и хотела, чтобы мои последующие годы будут значительные из них. Знания, Абрам. Это ваше будущее, ваших детей в будущем, всегда найдутся хватит нам выплавлять сталь и цемент кирпич, вам не нужно вступать нам в этом. Мой сын лучше, чем это место, лучше меня, и даст Бог, найдется место и для вас… Всегда в моем сердце, но никогда не на моей стороне.

   Слова эхом отдавались в моей голове как сообщение, выдолбленное в камне, изношенный временем и обстоятельствами. За мой первый год в зоне они угрожали

разорвать меня на части, я мучилась кошмарами, где мой отец, разгневанный моим провалом, преследовал этот ужас молодых российских сквозь безликие пейзажи, руки гигантские, узловатые когти, которые не похожи ни на что человеческое.
   Нам выплавлять сталь и цемент кирпич, вам не нужно вступать нам в этом. Мой сын лучше, чем это место, лучше меня, и даст Бог, найдется место и для вас… Всегда в моем сердце, но никогда не на моей стороне.Неприятная дрожь прошла по моему телу, как наэлектризованные ледяной водой, и я тихо выругался. Если Лукин услышал, тогда он не задавал вопросов, я была благодарна ему за это.
   «Я не досмотрел?» Это вопрос каждый Сталкер спрашивает себя рано или поздно, они приходят сюда, услышав рассказы и обещания легких денег но, если они пережить первый месяц, потом ничего не будет таким, как прежде. Даже те, кто доминируют в зоне, запоминая каждый квадрант и каждый воевавшего противника; природных и экологических, до сих пор не особо верил в себя. Они не сдались, они просто знают, что их пирровой победой.

   Если вы хотели существовать вот тогда тебе пришлось принять несколько базовых истин. Во-первых, ты таракан. Изгнать любые идеи шагать в одной из гигантских корпораций, хлопая давно потерял кусок исследовательский вниз на прилавке, и забивая состояние перед уходом на пенсию рано. Изгнать его или он сведет тебя с ума, после того как вы были здесь в течение двух недель, пить собственную мочу, потому что Вы не можете найти пресной воды, и единственное, что у вас есть, чтобы показать для него несколько ржавые безделушки.
   Вы не хитрый, Вы не знаете, где искать ценные вещи, вы не охота, вы охотились, это не ваш дом, это не твоя жизнь, как ты предположил, что это будет — думаешь ты первый плакать об этом? Если вы собираетесь оплакивать то сделайте это за ситуации, не из-за чего ты стал и кто ты есть сейчас.
   Если честно. Если Вы не знаете себя по времени вы берете, что первая экспедиция, то вы находитесь в для некоторых неприятных сюрпризов. Еще противнее, чем стаи слепых собак, еще противнее, чем эти бледные, сгорбившись существа, которые живут во тьме старых подвалах и заброшенных заводах, еще противнее, чем все, что вы видите и все, что вы можете бороться.

   Когда день уже близился к завершению, когда вы уже закончили осматривать ваши планы на завтра и огонь горит ярко, или дверь забаррикадировали наглухо, вот тогда истинные ужасы выходят. Миллионы крохотных, копошащихся способы отвращения себя, как ты слишком слаб и слишком напуганы, чтобы продолжать, насколько это было неизбежно, что вы могли когда-либо оказывались нигде, но здесь.
   Это как крутились заживо ножей, поверь мне я знаю, и если ты не соблюдаешь эти клочья бедных и надуманные причины охватившей в ваших руках, то завтра будет великий день для вас. Вы будете отступать, остаться в этот спальный мешок весь день, потому что тепло хорошо себя чувствует, и это все, что ты хочешь; чтобы чувствовать себя хорошо. Так что вы часами не в том, что пространство, дрифтинг В И из сна, голода скручивания в животе и жажду срывая горло, и либо какая-то маленькая часть тебя решает продолжать, чтобы попытаться вытащить что-нибудь из этого кошмара, или вы берете свой пистолет, положил его в рот и спустить курок.
   Лукин был перед ним сейчас, это было крещение огнем, личный бой, в котором я мог только наблюдать и ждать.
   — Иногда, — пробормотал он, прослеживая путь дождя на оконном стекле с блуждающим пальцем. — Я просто удивляюсь, как я попал сюда.

* * *

  Мы задались середине утра. Я не спал хорошо, хотя мне кажется, Лукин посмотрел худшие для износа; он все еще не привык к жизни кочевника, пять часов резкий, неглубокий сон ночью ушла от него мутными глазами и злой. Гнев не вышел на меня, конечно, но каждое действие он приводился в действие низкое, клокоча от ярости, он выгнал на обломки и захлопнул двери, как разъяренный ребенок.
   Я особо не интересовался этим, если честно. Он казался мне испортил, до сих пор не знает, где он был или что он будет делать, но это были небольшие опасения по сравнению с наградами Лукин мог принести мне. Мы встречались в течение трех недель назад, когда его судьба была внезапно и резко толкнуло в мои руки. Я пил в убежище, Сталкер соединения, разделяя историю с Siamko когда дверь разнесли в и двое мужчин оттащили обмякшее, окровавленное тело внутри.
   Сиамко вздохнул и покачал головой.
   — Другой солдат революции.
   В случае «революции» происходили примерно раз в две недели, группу контролёров будет ждать, пока они повлияли достаточно сталкеров и солдат затем используйте их, чтобы начать атаку на разделительной забор. Такие нападения никогда не удавалось, конечно, военные были слишком хорошо вооружены и слишком параноик, чтобы застать врасплох, но, когда эти наезды стали происходить с регулярностью часового механизма они были саркастически окрестили, чтобы быть мутантом революций.
   Сначала никто не хотел быть рядом, когда это случилось, они бы поглазеть на зрелище в бинокль, ютились на крыше соседнего здания в тихий и осторожный трепет. Когда эти события стали знаком, однако более пред-приимчивые, или отчаянные, среди сталкеров признанные возможности, всякая революция всколыхнула.
  Зомби-солдаты и сталкеры контролёры используются всегда были вооружены, и когда они были неизбежно косили поле боя было устлано оборудование ждет нового хозяина; рации, пулеметы, бронежилеты, каски, все заманчивые перспективы. Значительный приз, хотя, была передовой военной техники, как армейские подразделения были направлены в зачистить то, что осталось от контроллеров сил и неизбежно понес несколько потерь.
   Для многих из нас риск был слишком велик, но рево-люция стала известна как первая остановка для любителей сталкеров вниз на свою удачу, и мало кто вернулся оттуда живым, даже меньше с чем-то, чтобы показать для него.
   Как я должен был найти, хотя, Лукин был другой. Один из мужчин, которые привели его в был Тарн, ветеран Сталкер который пришел в зону уже более пятнадцати лет. Как Лукин был потянут в Елоховский хирургии я обратилась к Тарн за ответы, несмотря на его пот, его кровь и его ноющие мышцы казалось, он рад меня видеть.
   — Почему ты принёс это одно, Тарн? — я с любопытст-вом спросил. — Я думал, у тебя мало сочувствия для детей революции.
   Улыбаясь, он жестом пригласил меня в более уединен-ном углу комнаты и вытер пот со лба.
   — Этот отличается, Абрам, этот ценный. — Я посмотрел на операцию, ловя краткие проблески оживленного движения внутри, он кровоточит так же, как и любые другие, которые я видел. Тарн был самодовольный.
   — Я возвращался из зоны, моя самая длинная поездка пока, целый месяц в недрах его, но у меня было мало, чтобы показать для этого. Я решил, что буду посещать революции, я знаю… Я знаю, но мне нужен товар для бартера, если бы я мог даже позволить себе горячую пищу.
   У него выбило дыхание и провел рукой по его ланк, бе-лые волосы.
   — Это был хаос, конечно. Эти смешные мальчики, кото-рые приходят сюда с идеями денег и власти, срубить

как они выбежали на поле битвы и пытался схватить упавший портит. Я держал до краев, ожидая выстрелов, чтобы остановить, прежде чем я собрал все, что мог, но так как я спрятался за выгорел автомобиль я увидел что-то интересное.
   — Контролёр двигался среди обломков, торопливо убе-гающее от корки до корки, и вскочил на окуня вершине трещины, конкретную поддержку. Мальчик, что мальчик вышел из темноты и прошел под ним, не понимая, что это существо было выше его пока не стало слишком поздно. Мы оба видели, что происходит потом; судороги, постра-давший шатаясь и пробуксовки, как будто пытается отор-вать что-то от воздуха, то они стоят, глушили, и контролёр имеет еще один миньон за это рангах.
   — Я точно знаю, — кивнул я.
   — Да, — согласился Тарн, его улыбка расширяется. — Но это не происходило здесь, мальчик держал его ум, его смутило, что существо не конец!
   Старик запрокинул голову назад и засмеялся от восторга.
   — Я никогда не видела такую штуку, она смотрела и смотрела и смотрела на него, но он ничего не делал, но остаются замороженными там в страхе. В конце концов существо, должно быть, поняли, что это безнадежно и убежал, я едва могла в это поверить, просто, как я собирал свои мозги, чтобы выйти и поговорить с мальчиком он выбежал на поле боя.
   Я нахмурился.
   — Конечно, Вы не намекаете, что он был… иммунный к контроллеру влияние?
   Тарн хмыкнул.
   — Я знаю! Это звучит невероятно, абсурдно! Но я знал, что даже если там был шанс, что это правда я должен был попытаться его спасти, я оттащил его тело на полпути отсюда, пока Premil увидел меня и протянул руку. Но у нас не так много времени, мой друг, и мальчик непременно умрет, если он не получает медицинской помощи.
   Я знал, на что шёл.
   — Ты хочешь, чтобы покрыть его лечение для блох, ты хоть представляешь, во сколько это жопа будет взимать плату за огнестрельных ранений?
   — Ты хоть представляешь, сколько военных будет пла-тить за живой контроллер? — Возразил тарн. — В меру моих знаний, один никогда не был захвачен.
   Я думал быстро, отчаянно пытаясь определить, то ли это было послано с небес возможность или «золото дураков».
   — Что делает вы выходите из этого, старик?
   — В 30% сократить добычу, захватить контролёр, — Тарн сказал твердо. — Я считаю, что чтобы быть справедливой.
   Я открыл рот, закрыл его, и пытался отбросить все его решения в приемлемое решение, я не мог позволить себе ошибиться.
   — Очень хорошо, мне лучше не приходить, чтобы сожа-леть об этом решении Тарн.
   — Мой друг. — Он улыбнулся, хлопая меня по плечу. — такое решение позволит сделать оба из нас богатых.

Часть 2

   — Пристрелите его.
   Я сглотнул, моя рука сгибалась на пистолет хватку, ветер вокруг нас нагнетанию в исступлении, как будто предчувствуя, что должно было произойти.

   Облака кипяченой над головой, угрожая дождем, мы бы-ли единственными жизнь в унылый, Индустриальный пейзаж, и я знал, что я наблюдал все эти вещи, чтобы перестать фокусироваться на человеке, голова которого встретил по стволу моего Макаров. Мужчина, стоя на коленях, руки связаны за спиной с помощью кабельных стяжек, которые быстро и тихо молилась, глазами и сжатыми в ожидании моей пули.

   Четыре часа назад он был Сталкером, мы не знаем, как долго до этого он прятал его роста на нижней части шеи, или, как он думал, что сможет когда-либо выходил сухим из воды, впрочем. Отчаяние может делать странные вещи, горячий, тошнотворный прилив тупой реалии нагромождение вокруг вас будет разгадать рациональный ум с ужасающей быстротой. Каждое движение вы делаете играет в нее, каждый предназначен коррекция только добавляет энергии к разрушению, и прежде чем вы знаете его вы будете в зыбучие пески; вы ничего не можете сделать и никто не знаешь, собирается помочь вам сейчас.

   Мы протестировали роста, блох заявил злокачественных, раковых, и я уверен, что Правец интересуется, на тошнотворные двойные стандарты, что может позволить человек, которого он подкупил, чтобы держать эту болезнь тихая, чтобы быть человеком, что позволило диагностировать его во второй раз и запечатать его судьбу.
   Молчание может быть купил, но только дурак будет держать свое слово молчания, когда сталкиваются с неопровержимая истина. Блох было не опустился на колени возле Правец из-за негласных правил, который пролегал через это место, счетчики и полумеры, которые были немного больше, чем немощные повязок на гнойные язвы, но достаточно, чтобы успокоить совесть цинично. Правец был Д. Н. Р, но он должен был притворяться, что сильно был смертный приговор в любой фракции. Государь не стал исключением.
   Я оглянулся и увидел пятерых мужчин, стоящих смотрит на меня, своими выражениями скучно и далеких, одного мочеиспускания шумно против стороны здания. Их вялым презрением за это исполнение вызвало горячий прилив гнева внутри меня, и мой кулак сжаты вокруг Макаров в ответ.
   — Ты не думаешь, что это бессмысленная кровожад-ность? Отнять жизнь у умирающего человека?
   Это возражение перестал плеск мочи, и человек нервно оглянулся через плечо, сначала на Дэвида, а затем на себя. Остальные приняли неожиданный и явно вынужденной заинтересованности в их оружие, один закурил сигарету и обратил на это нервно, как его глаза уставились между мной и командир группы. Давид не был прирожденным лидером, он не наполнить пустые комнаты с огромным присутствие, но то, что он сделал было обладать сверхъестественной понимание своих ближних. Он был одним из тех редких людей, кто принимал участие в этом спектакле, но мог видеть управляющие воздействия окружающего все и вся, и хотя я был уверен, что такие знания тревожила его глубоко он также дал ему несомненную власть.
   — Вы считаете, что мы должны освободить его? — Дэвид спросил равномерно. — Что его болезнь — это наказание достаточно?
   Я стал вдруг осознавать, что молитвы подо мной прекратились, и я знал не глядя, что Правец был сейчас смотрит на меня. Там были восемь патронов в пистолете, и я был в ловушке в спор я не мог выиграть, с невинного человека жизни в качестве неустойки. Я учился государя как один; рассчитав, сколько времени потребуется Хасан варенье в этом клипе обратно в свой АН-94, насколько быстро Владимир могли упасть на, что сигарета и нарисовать шарик на мне свой Глок, того Вличко бы риск разгрузка его РГ-6 в такой тесноте. Ни в 9х18 круглая может когда-нибудь грозить кевлар, так мне понадобилось пять выстрелов в голову, три пули погрешности.

Невозможно.

   Я знаю Правец молился теперь не божество принять его в загробной жизни, а в том, что я действительно был, что хорошего, что я мог бы истребить весь Сталкер фракции и сопроводить его на свободу.