И снова этот ветер. Настроение совсем никуда, хотя повод для радости определенно был. Почти килограмм студня, собранный сегодня. Пусть он и опасен для здоровья, само нахождение в Зоне опасно для него. Студень прекрасно продается. Этот проклятый однорукий хотел обмануть меня, но заглянув в дуло моего «браунинга», почему-то передумал.

На обратном пути видел несколько контроллеров вдалеке. Мне повезло, ушёл незамеченным.

Опять обжигает та же мысль. О дальнейшей судьбе. Когда много ходишь один, невольно думаешь о ней. У меня она довольна туманна. Надежда лишь на ноги, глаза и верный автомат. Но я не жалуюсь. Каждый должен заниматься делом, предназначенным ему судьбой. Мое предначертание быть сталкером. И я рад.

Автор Олег Шпудейко
28 ноября 2002 года

Дневник

Солнце. Абсолютно белый цвет. Оно нещадно вытравляет синеву небосклона, делает его нездоровым, блеклым. Серая фигура человека быстро перемещается среди пустоши, до горизонта. Заваленной различной наспех брошенной техникой, словно заточенное лезвие, этот человек рассекает застывший, как жидкость, воздух. Воображаемые волны симметрично расходятся от силуэта и растворяются где-то за горизонтом. Классический армейский «милтек» на ногах не издает ни единого звука соприкосновения с землей — все это поглощается Зоной как еще одна неправильная улика существования реальности, в человеческом понимании этого слова. Длинная тень от бегущей фигуры. Она плывет вместе с человеком, гранича с ленивыми солнечными лучами, повисшими в воздухе. Не слышно даже дыхание.

Зачем я остался здесь? Бессмысленно задавать такой вопрос. Слишком много изменилось за все это время, и слишком много дорогого я потерял. Простая любопытность ни к чему хорошему не приводила, но надеюсь, что на этот раз все будет совсем по-другому; видел, как отсюда бежали толпы людей. С того самого места, на котором я сейчас стою. Падали замертво. Падали совершенно беззвучно и умирали. Это не было похожим ни на что. Смерть здесь не несет никакой смысловой или психологической нагрузки, что очень пугает. Смерть в Зоне — это как бы естественный процесс.

Пыль, поднятая бегущим человеком, останавливается в «жидком» воздухе, медленно и не уверенно оседает на землю. Яркие лучи освещают густые заросли сорняков, за которыми стоит заброшенный людьми город. Город, который живет сам по себе. Тихо и спокойно, смирившись со своей участью стать частью ничьей истории, подвергаясь деструктивному воздействию извращенной окружающей среды. Мертвый город.

Окружающая обстановка вызывает у меня довольно смешанные чувства. С одной стороны — она спокойна и тиха, настолько насколько это возможно с другой стороны — это ложное спокойствие. На самом деле это лишь усыпляет бдительность — у меня создается такое впечатление. И довольно трудно постоянно находиться в полнейшей тишине. Это выглядит как-то очень уж неправильно. Когда никого нет. В любом случае, здешние места более чем странные. Я не раз уже находил различные матировавшие растения, некоторые из них не только способны на полноценное существование, но и опережают своих «нормальных» собратьев по многим параметрам. То есть, они более приспособлены к жизни в таких условиях. Не исключено, что экологические катастрофы такого типа — это еще один шаг в эволюции всего живого. Ведь выживает сильнейший — именно так звучит закон Природы.

Ночь. Где-то наверху, далеко в беззвездном небе хаотично мечутся миллионы зарядов, время от времени столкновение, которых выливается в ослепительно яркую зеленую вспышку, за которой следует громкий разряд. Капли кислотного дождя начинают ритмично биться о тело мертвого города. Еще одна вспышка освещает силуэт человека, который сквозь огромное отверстие в стене на пятом этаже небольшого дома наблюдает за грозой.

Тишина, кругом одна тишина. Она словно впитывает в себя любой звук. И я, кажется, начал понимать, откуда она взялась.

Далеко не вся Зона поглощает звук. Дело в том, что близ аномального участка Зоны звуки как бы притихают, постепенно заглушаются. А в самой аномалии они попросту не существуют. То есть звук может распространяться по Зоне, но только не через аномалии. Каким образом такое может происходить? В качестве эксперимента попробовал встать посреди огромного заброшенного завода сельхозтехники и прокричать свое имя. Результат — эхо резко оборвалось на третьем же слоге. То есть, аномальная зона близ ангара попросту поглотила весь звук. Вывод — по известной мне скорости распространения звука я могу находить аномальные зоны с точностью до десяти метров. Но хотелось бы найти объяснение этому феномену.

Около той самой аномальной зоны возле ангара воздух сильно отличается от «нормального». Он больше похож, на какую-то жидкость, столько же легко вдыхаемую, впрочем. Испытываешь удивительное чувство, когда проводишь по нему рукой — это похоже на детскую мечту поймать облако. Приблизительно такие же ощущения, наверное. Может быть, это как то связанно со звуковым феноменом?

Заметил, что мне абсолютно не жарко и не холодно. То есть я вообще не чувствую температуры окружающей среды.

Научился без особых проблем находить аномальную зону по некоторым признакам, еще одна странность — ночью аномальные зоны представляют собой темень. Свет попросту не может пройти через этот участок. Сегодня ночью во время грозы мне показалось, что я видел ребенка на улице Мертвого города. Молния несколько раз осветила его силуэт, но потом он исчез. Это просто галлюцинация. Ведь я не сплю уже пять суток.

Серое небо над темно-серым бетонным покрытием. Ограда из колючей проволоки, бывшая под напряжением.

Старая военная база, целиком и полностью состоящая из железобетона. Солнца нет, но влажности в воздухе не прибавилось. В ряд стоит не тронутая бронетехника. Дуло всех танков почему-то направлено на восток. Именно оттуда поднимается огромный красный полукруг. Солнце. Серая человеческая фигура перелезает через ограду, становится на бетон и бежит по направлению к большому зданию в центре.

Появилось странное беспокойство. Похоже, я начинаю терять счет времени. Часы уже давным-давно не работают, компас взбесился. Мне надо будет собраться с силами в ближайшее время и попытаться войти в аномалию. Я должен понять, что здесь происходит, в конце концов, и попытаться это все объяснить.

Решил, что завтра займусь подготовкой. Для начала надо взять оружие — мне уже доводилось встречать взбесившихся крыс, у них вроде есть некий иммунитет к излучению. И еще некоторые вещи. Да, и проверить все приборы. Возможно там завышенный уровень радиации.

Интересно, существует ли продолжение событиям, происходящим в Зоне? Ведь в нашей реальности действуют законы падающего дерева. Если никто не слышал и не видел, как падает дерево, значит, оно не падало вообще. А что если существует на самом деле бесконечное количество вариантов одного и того же события? При условии, что все они происходят одновременно, Человек учитывает только те события, которые происходят в его реальности. То есть только если он увидит, как упало дерево, то он занесет эту запись в так называемую память всего человечества, в историю.

Но что происходит с этим событием в обратном случае? Все остальные варианты, которых существует бесконечное количество, будут иметь свое продолжение в других измерениях. Не является ли Зона таким, еще одним измерением? То есть в Зоне, вернее в аномальных ее участках события происходят не относительно человека, а относительно чего-то другого. Зона — это еще одна реальность, история событий которой ведется не относительно человечества, а относительно каких-то других факторов. Отсюда, скорее всего и аномалии. То есть, для людей это — аномалии, но на самом деле — такая же реальность. Судить о нереальности происходящего данном случае — все равно, что искать объективное мнение.

«Все готово… я иду…»
Человек сначала неловко, но затем все настойчивее рассекает «жидкий воздух» руками. Образуется еле-еле видимые колебания и волны, словно осенний лист падает с дерева на водную гладь. Солнечный свет преломляется многократно, и предметы отбрасывают совершенно немыслимые тени. Монетка, подброшенная в воздух, падает исключительно на ребро.

Человек решается и переступает порог знакомого ему мира. Зона. Зона — это иная реальность. Это та реальность, в которой у человека нет власти, где Он не может управлять событиями только потому что они происходят не относительно Его реальности. Однажды попав туда, только избранные возвращаются обратно. Возвращаются только те, которые способны подчинить чужую реальность своей воле. Другие же, попав в Зону, просто перестают существовать. Они становятся бессмысленными. Потому что они теряют смысл существования в своем мире, они перестают существовать относительно других людей. Бессмысленность — это одно из состояний вещей. В Зоне смерть теряет какой-либо смысл и обретает эту бессмысленность, у любого объекта в Зоне есть только два верных состояния — либо он существует, либо не существует. Но ведь должен быть кто то или что то, для кого все события в зоне происходят относительно него самого. для кого Зона — родной мир ?

Ничего странного в этом всем нет; ведь мы ничем не отличаемся от любой другой вещи. Все мы на самом низком уровне состоим из атомов и электронов с одинаковой структурой. Человек сумел разрушить саму основу реальности — атом. Из разрушенной реальности человек создал реальность новую — Зону. Но не смог обрести контроль, так как у него не было такой силы воли. В Зоне нет никакого постоянства; она умеет управлять, она программирует себя на самом низком уровне так, как это ей нужно, просто выстраивая цепочки атомов, электронов. Зона — это реальность для тех людей, которые смогут подчинить ее благодаря силе своей воли. Чем сильнее биополе и чем добрее намерение у такого человека — тем легче ему будет существовать здесь. Возможно, мне уготована участь первопроходца, проводника в другой мир.

Если пойти по тропинке, ведущей от мертвого города, то попадешь в большой лес, деревья которого имеют желтую окраску. Идя по тропинке в этом лесу, непременно увидишь огромное количество не тронутых человеком ягод, грибов, различных съедобных растений. Прейдя немного дальше, ты выйдешь на большую поляну, усеянную красивейшими цветами. Порой, можно даже встретить лесных животных, перенесших катастрофу. Они живут здесь, в Зоне, и не испытывают никаких трудностей. Идя по этому лесу, задаешь себе неволей вопрос: Не является ли Зона одной из стадий эволюции? Не правда ли иронично, когда человечество создает себе другую, новую реальность для избранных, уничтожая себя в своей собственной?

Автор Ян Олешковский
28 ноября 2002 года

Колодец

Старик неторопливо переходил улицу. Он шел из магазина, думая о том, как придет в свою уютную квартирку, и наконец-то заварит крепкий черный кофе, который он так любил и который совершенно некстати закончился накануне вечером.

Внезапно порыв знакомых ощущений остановил его на полушаге, заставив инстинктивно присесть и сжаться в упругий комок. Буквально через секунду из-за чинно стоящего перед перекрестком автобуса, вынырнула шальная серебристая легковушка и не оставляя и намека на след тормозного пути, со всего размаху, элегантно, но крепко обняла своим передним мостом ближайший к старику фонарный столб. Железобетонное тело столба крякнуло, надломилось и гулко ударило всеми своими лампами о серый асфальт. Именно там, где должен был бы находиться наш дед (сделай он лишнюю пару шагов вперед) теперь лежал расколовшийся надвое тяжеленный чугунный плафон.

Старик неожиданно легко поднялся с корточек, отряхнулся, и как ни в чем не бывало, перешагнул через изуродованные обломки. Он спокойно продолжил свой путь домой. Никто не услышал, как он тихо и с кривой усмешкой произнес: «Спасибо Зоне».

* * *

Была поздняя весна, когда к старику пришел этот странный молодой человек. Войдя в прихожую, он картинно снял шляпу и чинно представился Леонидом Львовичем. Хозяин квартиры широко улыбнулся и язвительно спросил:
— А фамилия Ваша, наверное, Леонов, а профессия — киллер?
— Нет. Не Леонов. Все гораздо смешнее — Котов. Я астрофизик. Работаю в Пулковской обсерватории. Заведующий кафедрой. Впрочем, неважно какой конкретно кафедрой… Я к Вам за небольшой консультацией.
— Ну и что, интересно, «физикам» понадобилось от старого человека, который не получил в свое время даже законченного высшего образования?
— Образование Ваше не имеет никакого значения: мы оба — и я, и Вы знаем, что Вы в прошлом были ….

Хозяин почти грубо оборвал его на полуслове, и скороговоркой произнес:

— А у меня нет никакого прошлого. Мне порекомендовали забыть, кем я был. Если Вы как-то изловчились разыскать мой адрес и соизволили прийти ко мне в дом, то непременно должны были бы знать о «соглашении», а не козырять тут сведениями о том, «кто есть кто»! Я дорого купил спокойную старость: молчание — вовсе не золото. Молчание — жизнь.

Старик протянул руку к двери, чтобы открыть ее, всем видом выказывая окончание аудиенции. И вдруг пришедший почти по-детски запричитал, путая слова и срываясь на всхлипы:

— Ой! Только не прогоняйте меня…. Ради всего святого… У меня… Я… Вы… Вы моя последняя надежда… Дело всей жизни…

От неожиданности, видавший все на своем веку, старец опешил, и рука его застыла, так и не открыв замка. Такого поворота событий он никак не мог предположить.

И куда подевалась степенность и чопорность молодого «светила науки», которого поначалу «строил» из себя гость?

Пред стариком стоял просто уставший от хронического недосыпания и «зашедший в тупик» в своих исследованиях молодой ученый. Нет. Это не могло быть проверкой на честность выполнения договора с властями «о не разглашении». Не похоже на «подставу»: парень видимо на самом деле нуждается в каких-то сведениях. Во всяком случае умудренный опытом старик не чувствовал опасности исходящей от юнца. В конце концов, терять было нечего, да и страсть как хотелось поговорить со «свежим» человеком.

— Кофе будете? — спросил он гостя более умиротворенным голосом, и не дожидаясь ответа, пошел в кухню, где принялся деловито позвякивать джезвой.
— Тапки оденьте: я человек одинокий — часто мыть полы мне противно… Вам с сахаром или без?
— С сахаром.

Разговор поначалу «не клеился»: сказывалось недоверие одного и боязнь «с чего начать» другого. Поговорили о погоде, о сортах кофе, о ценах. Как бы невзначай перешли на тему «Зоны». Молодой человек, показывая пальцем на экран газеты, лежащей на табурете робко начал «про это»:

— В новостях передавали, что на северном участке опять пропали двое солдат и прапорщик. Разводящий и вместе с караулом. Причем люди говорят, что они не могли уйти внутрь: следы идут от „ново-берлинской“ стены и обрываются на границе минного поля, но воронок никаких нет. И взрывов никто не слышал. Ну не по воздуху же они через мины перелетели?

Сталкер-пенсионер лишь ухмыльнулся в ответ, вспоминая, как однажды подобно «гайке на веревочке» летел метров пятьдесят, из-за своей досадной оплошности. Он случайно наступил ногой на доску, не разрядившуюся в момент «выброса». Слава богу, тогда ему это обошлось только лишь царапинами и вывихом плеча, потому, что упал он на «мягкое»: на труп своего случайного товарища, которому «не повезло» за десять минут до того памятного полета. Он потом рассказывал коллегам в «известном» ресторанчике-забегаловке (что расположился недалеко от берлоги скупщика, и где встречлись мирно и сдержано даже враги, ибо так повелось изначально) как это было.

[отступление]
Записано со слов посетителя кафе «Лучистое»
корреспондентом местного журнала «Area»

«Солдатик за мной увязался. «Дембель», у которого я иногда «из-под полы» покупал патроны. Говорит: «Возьмите меня в „зону“: а то я в штабе писарем служу и „зоны“ самой никогда в близи не видел. Дома стыдно будет признаться в этом». Господи, как -же его звали-то? Андрей, что ли … или Антон. Помню — имя на «А» начиналось. Мы уже возвращались, когда он решил облегчиться «по-большому» и отошел в кусты… Там его и накрыло внезапным локальным «выбросом». Туда же — в кусты, и я прилетел по воздуху минут через десять после того, как «обложался» с доской. Очнулся — и понял, что лежу на чем-то мягком и теплом, причем весь перепачканный в дерьме и крови. Ужасный запах у этой смеси… В глазах круги, в голове шум. Пошарил руками вокруг себя. Поднял что-то с земли, взглянул украдкой на находку вижу, что это нога в ботинке. Странно, что ботинок цел, но шнурка почему-то в дырочках нет. А шнурок-то раньше точно был: от него горелый след на ботинке остался — крест-накрест, крест-накрест и аккуратно выжженный бантик.

Потом я просто лежал и тупо смотрел то в небо, то на ботинок: во-первых, конечно, контузило, а во-вторых — долго боялся посмотреть на свои ноги: думал, что в руках держу мою же собственную оторванную и расплющенную ногу. Повезло: нога оказалась не моя. Его. Как же звали солдатика-то? Дембельнула его «зона»…

— Вы о чем-то задумались? Я попросил еще кофе, а вы молчите…
— А откуда, молодой человек, у вас есть время смотреть новости, если вы без устали, забыв про мирские утехи, трудитесь на ниве астрономии?
— Астрофизики. Мы сейчас пытаемся построить телескоп, использующий в своей работе эффект гравитационной линзы. И вот… Мне сказали, что Вы… Один коллега — он работал там в экспедиции… Он слышал, что Вы… В общем…
— Ну ладно. Хватит мямлить. А то это может продолжаться бесконечно. Если Вы сами не можете начать, то тогда буду спрашивать я. Что конкретно Вы хотите от меня услышать такого, что немедленно продвинуло бы науку вперед, а коллеги-соперники Ваши почернели бы от зависти? Что не дает Вам покоя, срывает с места и гонит в другой город встретиться с одиноким стариком-пенсионером? Ужели только кофе попить заехали?

Гость вздохнул, заговорщически огляделся по сторонам и шепотом спросил:

— А нас не …. Мы можем говорить свободно?
— Юноша! Вы меня обижаете! Я чую даже мышеловки, которые соседка снаряжает сыром у себя в кладовке! Это шутка конечно, но не создано еще такого „жучка“, которого я не мог бы найти и обезвредить: ведь в течение многих лет я только тем и занимался, что возился со специальным оборудованием, которое, как вы можете догадаться, должно было реагировать на любую, даже мельчайшую опасность, ловушку или аномалию. Да и сам я почти превратился в „ходячее специальное оборудование“ — оттого и дожил до старости! Говорите смело: мой дом чист.
— Я хочу Вас расспросить о… о колодце. Говорят, что Вы единственный, кто видел аномальное отражение в воде. Расскажите, что вы наблюдали?

Старик махнул рукой, отхлебнул из чашки и произнес:

— А… Колодец… Всего лишь мелкий эпизод. О колодце меня ничего не спрашивали даже на допросах „по делу о незаконном обороте артефактов“, когда пытались швырнуть за решетку. Правда, этот колодец забрал у меня превосходную фотокамеру, каких теперь не делают. Сейчас я уж и думать забыл о нем, но тогда, конечно был несколько шокирован, когда заглянул в него и увидел…

* * *

Тяжелый рюкзак откровенно резал плечи своими лямками, отчего каждый шаг казался пыткой. Но своя ноша, как известно — не тянет, и болезненное ерзанье рюкзака компенсировалось мыслью о том, что за его содержимое можно выручить хороших денег. Человек с поклажей за спиной шел достаточно беспечно: окружающая местность находилась на периферии Зоны, и никто никогда не наблюдал тут никаких известных аномалий. Не было отмечено и случаев, чтобы сюда забредали любые твари из центральных областей Зоны. Это была просто «полоса отчуждения», расположенная внутри строго охраняемого периметра. Поблизости находился заброшенный хутор, состоящий из полуразрушенного дома и покосившегося сарая. Посреди двора был выкопан глубокий колодец, из которого всегда можно было взять свежей воды, чтобы напиться или умыть разгоряченное тело. Никто из посторонних неделями не нарушал уединения этого места.

[Пояснение]
Мародеры, конечно же, сами боялись углубляться в Зону, но с удовольствием охотились за рюкзаками и снаряжением тех, кто возвращался оттуда. Эти человеческие подонки (которые сами себя высокопарно называли «стервятниками») частенько устраивали засады на путях возвращения честных сталкеров. Среди них было много дезертиров из окрестных воинских частей, знавших не понаслышке о большой стоимости предметов, вынесенных из чрева Зоны, и «лихих людей» со всего света. Впрочем, при случайной встрече с бывалым сталкером или с группой сталкеров небольшая банда мародеров, как правило, либо уничтожалась в полном составе, либо сильно редела членами: так разнились их мастерство и опыт. Нередко возвращающийся сталкер чувствовал засаду задолго до того, как сами стервятники обнаруживали присутствие своей «жертвы». В общем и целом, в грязные лапы бандитов попадались, как правило, либо приезжие дилетанты — авантюристы, либо начинающие сталкеры, которые впервые отваживались пойти в Зону в одиночку, без старшего товарища. Все сталкеры подчеркнуто брезгливо обходили стороной тела убитых мародеров и принципиально никогда не брали оружия и амуниции с их трупов. Военные тоже не любили бандитов. И если к задержанному сталкеру армейский патруль относился достаточно мягко и даже несколько почтительно, то в случае поимки мародера допрос нередко сразу и без лишних протокольных проволочек начинался с избиения до полусмерти. Часто бандиты погибали «при попытке к бегству», а солдаты с легким сердцем уезжали в поощрительный отпуск. Иногда патруль откровенно прикрывал отход попросившего помощи сталкера и оберегал его от нежелательных встреч. За определенное вознаграждение, разумеется.

Перебежав через дорогу человек немедленно присел и стал оглядываться. Он встал в полный рост только тогда, когда увидел ворона, степенно чистящего свои перья на ветке раскидистого дуба: птица не проявляла никаких признаков беспокойства. Их обоих отделяло от леса не более двухсот пятидесяти метров….

К вечеру сталкер вышел из леса к границе поляны и, расположившись в малиннике, стал напряженно разглядывать в бинокль видневшийся на пригорке хутор. Во внешнем облике группы построек было что-то «не так». Пару месяцев назад пейзаж имел слегка другой вид. Вот только какой? Что изменилось? Минута ушла на поиск в памяти бинокля снимка двухмесячной давности, сделанного из того же самого малинника, где наш герой находился сейчас. Он вывел фотоснимок в левый окуляр и нажал кнопку «совмещение». Изображения в обоих окулярах стали одинакового размера, совместились, и заработал затвор фильтра-сепаратора. Совпадающие детали пейзажа были удалены, и на результирующем изображении явно проступила отсутствующая теперь крыша колодца. Тревога почти отлегла от сердца: скорее всего крышу просто сдуло ветром. Теперь она вольготно возлежала на земле, и край ее слегка виднелся из-за железобетонного кольца, в глубине которого была вожделенная влага. Осталось только пошарить в компьютере историю сводок погоды за два месяца. Сталкер опустил к щеке микрофон шлема, шепотом произнес в него ключевое слово и начал диалог.

— Режим — поиск. Источник — архив приемника. Каналы — метео. Период — два месяца до текущей даты включительно. Запрос: максимальная сила ветра. Направление ветра — игнорировать. Местоположение — текущее.

— Уточните способ определения текущих координат.
— Инерциально. GPS не включать. Точность — по площади в десять квадратных километров.
— Вещательные каналы: безветрие. Сервер NASA: безветрие. Гидрометеоцентр России: безветрие. Погода яндекс ру: безветрие.
— Остановить поиск. Удалить текущие координаты из архива запросов. Спящий режим.

Результаты поиска вызвали уже нешуточную озабоченность. Могло случиться одно из двух: или на хуторе похозяйничал кто-то чужой, или и до этих мест добралось уже смертельное дыхание Зоны. В любом случае уповать на ураган или шквал теперь было нельзя, ведь при последнем посещении убежища было замечено, что крыша колодца сидела крепко и не могла бы упасть без посторонней помощи. В любом случае сталкеры никогда бы не стали лишний раз прикасаться к чему-либо «просто так». В принципе, конечно и мародеры тоже не стали бы ничего трогать: слишком страшной могла бы оказаться расплата за такую вольность. Сколько мародеров погибло в поисках сталкерских тайников? Никто не знает.

[Пояснение и пример]

Любой сталкер, желающий еще хоть немного пожить на этом свете непременно выполнял ряд строжайших и непререкаемых правил. Запрет на немотивированное перемещение предметов был одним из них. Даже находясь вне Зоны, у себя дома, сталкеры инстинктивно никогда ничего не брали в руки без особой необходимости. Разумеется, что даже случайное прикосновение без применения специальных защитных средств к любому предмету, находившемуся в Зоне или вынесенному оттуда, могло окончиться для «смельчака» смертью. При переноске артефактов было строго необходимо использовать специальные защитные контейнеры. Есть расхожая фраза: «Текст руководства по технике безопасности написан кровью». Любой сталкер легко подпишется под этим изречением. Например, был отмечен чудовищный случай, произошедший с довольно опытным сталкером по кличке «Дятел». Все произошедшее было зафиксировано на видео и подробно описано словесно напарником погибшего: В ризнице полуразрушенной церкви «Дятел» обнаружил тонкую золотую цепочку с нательным крестиком. Не проверив найденное приборами (так как общий фон физических полей внутри церкви, в общем-то, был в норме) он надел украшение себе на шею и вышел из храма. Но не успел он пройти и десяти шагов от развалин, как был буквально разрезан чем-то, напоминающем струну. Разрезан на несколько автономных кусков, которые шокирующе быстро, и без видимых на то причин развалились в стороны, прямо на глазах у «видавших виды» старателей, оборвав речь владельца на полуслове. При осмотре товарищами погибшего места происшествия было выяснено, что виной всему была цепочка: она внезапно изменила свои физические свойства, в том числе прочностные и гравитационные. После очистки места гибели «Дятла» от его останков, сталкеры увидели, что цепочка с крестиком прорезала брусчатку мостовой, и артефакт провалился глубоко в землю. Найден он так не был, хотя в этом месте товарищами покойного была выкопана достаточно глубокая яма. При просмотре видеозаписи происшествия было выяснено, лишь то, что цепочка располосовала человека сверху донизу быстрее, чем длится один видео кадр: специалисты не смогли ничего разглядеть, так мгновенно это случилось.

Итак, прежде чем двигаться вперед путник решил поискать вокруг колодца гравитационную аномалию. Все знают старый вопрос-шутку: «Как с помощью бинокля и секундомера измерить высоту здания?»

Ответ был банален и вызывал улыбку: «Надо бросить бинокль с крыши и измерить время его полета». После чего полагалось заглянуть в учебник физики, дабы освежить в памяти закон Ньютона. В начале двадцать первого века задача значительно упростилась: требовалось лишь купить на «черном рынке» специальный, очень дорогой бинокль и дополнительные «гаджеты» к нему.

Сталкер отошел от своего временного убежища на полсотни метров в сторону и вкопал в землю легкую треногу (точно такая же уже была установлена им в малиннике). На ней он смонтировал отстегнутый от бинокля излучатель лазерной подсветки и отъюстировал его ватерпасом по горизонтали. Визир устройства необходимо было направить на стену сарая, так чтобы проклятый колодец тоже оказался на линии зрения. Тонко и слажено завыли гироскоп, раскручивающий свои маховики, и привод зеркала горизонтальной развертки. На почерневшей от времени стене сарая появилась горизонтальная полоса, нарисованная лазерным лучом. Теперь следовало вернуться в малинник и посмотреть на сарай из другой точки. Лучший друг сталкера — универсальный бинокль был водружен на свою треногу, застабилизирован и одарен соответствующей измерительной насадкой. Но даже без специальных «прибамбасов» было видно, что линия на стене не была строго прямой: в середине ее был заметен хоть и незначительный, но все-таки вполне различимый, параболической формы, прогиб. Допплеровский анализ тоже выявил аномалию: середина линии была несколько более «красный», чем ее концы. Единственное, что обнадеживало — это то, что фаза отраженного света не «гуляла», а была стабильна. Это означало, что аномалия имела стационарный характер, что в принципе допускало возможность осторожно подойти вплотную к колодцу без опасения быть внезапно разорванным на куски или расплющенным в лепешку.

Переночевав в малиннике сталкер начал готовиться к преодолению последнего рубежа: предстояло пройти несколько сотен метров, разделявших подлесок и хутор.

Еще недавно сталкеры для передвижения по Зоне использовали гайку с привязанным к ней обрывком бинта. Все чаще в качестве такой «слеги» применялись одноразовые панорамные видеокамеры, имевшие размер небольшого камешка. Их массовый выпуск наладила какая-то подпольная кустарная мастерская из Киева, и на «черном рынке» кассета с десятком камер стоила совсем недорого. Устройство метко обзывалось жаргонным словом «выкидыш», оборудовалось оранжевой лентой — хвостом или дымовым трассером, и способно было передавать «средненькое» по качеству изображение через стандартный нашлемный проектор прямо в глаз. Это помогало вовремя распознавать опасность, притаившуюся за углом. Запаса батареи хватало лишь на несколько минут трансляции, но камеру с выдохшейся батареей можно было поднять и бросать снова уже как обычную гайку.

Итак, путник сделал свой первый бросок прямо из колючих кустов. Траектория полета зонда показала, что впереди нет ничего такого, чего можно было бы опасаться. Впрочем, и все последующие броски вселили уверенность в безопасности пути. Лишь при приближении к колодцу рюкзак, будто наливаясь свинцом начал все сильнее оттягивать плечи. За десять метров до цели путешествия его пришлось снять и волочь по примятым к земле стеблям травы.