— Сожалею, — ответил Михаил грустным голосом.
— О, дорогой мальчик, это не ваша вина. Я не заставляю вас, сталкеров, отвечать за это, — сказал старик.

Михаил долго слушал старика и его рассказы. Он думал о хороших временах, прежде чем стать сталкером, и впервые в этот день улыбнулся.

Наконец он осмелился спросить, как его зовут, но ответа не последовало.

— Старик? — он спросил. — Отец!

Он начал трясти тело старика, но реакции не было. Наконец он увидел его глаза и понял, что старик умер. Михаил глубоко вздохнул и, наконец, закрыл глаза старика рукой.

— Прощай, дорогой друг, — сказал он и пошел дальше.

Это было почти слишком для Михаила, он хотел бы выбраться из этого ада, убраться с этой безжизненной планеты. Но он был сталкером, как и многие другие, и он должен был закончить миссию. Его судьба призвала, и он последовал этому зову.

Мышиный перевод с английского
(потом доделаю)

Автор Михаил Бармин
26 ноября 2002 года

<Начало>

Я проснулся от звонка в дверь. В окно светило яркое солнце, от этого мне стало как — то хорошо, но не надолго. Звонок повторился, и голову пронзила невыносимая боль. В мозгу стали всплывать воспоминания вчерашней пьянки.
"Да," - подумал я, - "Весело мы вчера отметили окончание универа..."

Я открыл дверь за ней стоял Серега. Его глаза были просто безумно чему-то рады. Я готов был его убить, но, увидев у него в руках две бутылки холодного пива и решил повременить с освеживанием.

Он прошел и сразу начал о чем-то бурно рассказывать. Мне было не до него. Сделав пару глотков холодненького я стал разбирать из его болтовни, что-то про поездку в Зону. Он бурно рассказывал, что ему удалось договориться с каким то сталкером, который поможет нам попасть в зону Чернобыля. Он уже давно был плох на голову от этой идеи. К обеду мы уже тряслись в поезде.

Серега редкостный болтун, но со временем к этому привыкаешь. Я просто отношусь к нему как к говорящему радио. Он был помешен на двух вещах, это деньги, аномальные явления, женщины. С последними ему как-то не очень везло.

Серега, еще говорил о каких-то там артефактах, за которые кое-какие люди готовы отдать огромные деньги. И что есть, какая-то легенда о каком-то источнике энергии, который появился в Зоне. Но его видели лишь несколько сталкеров, двое из которых умерли при невыясненных обстоятельствах. Они рассказывали о том, что этот источник похож на кристалл абсолютно черного цвета. Энергетический потенциал которого было просто невозможно измерить ни какими приборами и датчиками. Такого снаряжения просто не существовало. В последствии туда отправилась исследовательская группа. А последний из группы сталкеров видевшей кристалл, вернувшись, не разговаривал, ни с кем. Он был сильно чем-то подавлен. Он знал истину. Вопрос в том - какую? Через несколько дней он ушел вглубь Зоны и его больше никто не видел. Люди болтали всякое про него, что он нашел там врата ада. Но я думаю это всего лишь сказки для посиделок у костра, когда надо закадрить девчонок на просмотр звездного неба.

Наконец-то мы добрались до места. Это была деревенька вне Зоны, название у нее еще мне запомнилось, как же оно, а да Зелень . По предположениям Сергея это название появилось, после того, как здесь стали появляться сталкеры. Обычно цвет стандартного костюма зеленый.

Мы подошли к покосившемуся домику на самой окраине деревушки. Сергей сказал, что встреча назначена в этом месте. Домик был полу-развалившимся. Он вызывал, какую то угрюмость и тревогу. До самого вечера никто не пришел, и мы легли спать.

Меня разбудил толчок в плече. Серега произнес короткую фразу: "Мы идем в Зону..."

Была глубокая ночь. Чем дальше мы шли, тем более мерзкая дрожь пробегала по всему телу.

Нашего проводника я не видел. Он был в костюме с капюшоном накрывавшем его голову. За все время нашего путешествия мы не обмолвились ни словом. Лишь несколько раз мы останавливались по знаку сталкера, через несколько минут продолжали движение.

Мы продвигались вглубь леса из-за чего появлялось ощущение, что становится еще темнее. После часа пешего хода мы выбрели к домику, обитому железом. Мерзкое место я вам могу сказать. Оно как будто издавало, какое то шипение. Появился дискомфорт. Первое настоящее прикосновение Зоны к вашему сознанию. Именно в эту минуту я подумал о том, почему я согласился поехать сюда. Видимо любопытство было сильнее здравого разума. Ну что наслаждаешься мысленно ругнул я себя.

Сталкер, наконец-то подал голос. Правда, произнес он лишь одну фразу: "Дальше без спецкостюмов нельзя, грязно там сильно..."

Это был голос человека лет сорока пяти, очень спокойный. Мы переоделись в костюмы, мой был немного большего размера. Наш спутник молча поправил на нас застежки и проверил герметичность костюмов. Перед выходом он сказал еще одну фразу: "Пять километров и мы расходимся..." После этих слов я посмотрел на Серого, он показал жестом, что все в порядке, мол, так и было оговорено.

Этот марш я толком не помню. Было только странное чувство, что за нами кто-то наблюдает. Враждебность чувствовалась во всем.

До места назначения мы добрались лишь к вечеру следующего дня, потому как много раз останавливались, проводник что-то выслушивал, а может, высматривал, после чего движение продолжалось. Был один раз момент, когда нам пришлось сделать какой-то странный крюк. Мы с Серым просто валились с ног от усталости.

Сталкер сдержал свое обещание, он нас довел до места назначения. Это был так называемый внешний круг зон или первый рубеж. Проводник довел нас до странной формы дерева, опустившись на одно колено, он смахнул опавшую листву с земли, и мы увидели люк. Он был похож на обычную дверь, правда, как и дом в лесу она была обита листами железа и в отличие от того дома, не было такое мерзкого ощущения. Даже наоборот было, какое то чувство покоя, надежности и уверенности.

Наш спутник сказал последнюю фразу: "Вы найдете здесь все необходимое и удачи вам..." Получив деньги он ушел вглубь зоны.

Спустившись в подземелье мы попали в помещение, в котором находилось четыре койки, стол, четыре табуретки и свинцовый шкаф. Мы довольно быстро расположились. Здесь и, правда, было все самое необходимое. Из-за нашей усталости мы решили отложить на завтра просмотр всей экипировки. И легли спать. Это была первая ночь в Зоне.

Как только я сомкнул глаза, в этот же миг мрак увлек меня в своих объятиях в бескрайние просторы подсознания. Я увидел лес. Было утро. Туман окутывал меня с ног до головы. Я ни чего не мог разглядеть. Видеть мог только на уровне вытянутой руки. Я пошел вперед. Сделав несколько шагов передо мной возник Серега. Лицо его выражало безумную и безмолвную дикую боль. Он был абсолютно бледен. Он протянул ко мне свою руку и хотел что-то произнести. Меня резко дернуло назад, я начал падать с невероятной скоростью в никуда.

У меня перехватило дыхание. Я проснулся от собственных стонов и увидел сидевшего рядом Сергея. Его глаза выражали беспокойство и страх. На немой вопрос я ответил, что все в порядке, просто сон, мол, плохой приснился. До утра я провалялся не в силах заснуть. Тогда я еще не знал истины моего сна.

На утро мы перекусили и принялись разбирать экипировку. Первое что меня удивило так это наличие оружия. Я до этого об этом не задумывался. Ну, зачем спрашивается в необитаемой зоне надо огнестрельное оружие. Я посмотрел на Сергея. Он опустил глаза и сказал что так будет спокойней.

Там были Сергея костюмы, два АК-47, ящик гранат РПГ, около 10 рожков с патронами. Две сумки с запасами. Да и мое внимание привлекла трубообразная сумка. Я прочитал на ней надпись которая гласила, что это стандартная сумка для переноса радиоактивных элементов найденных в зоне.

Надпись была потерта поэтому всего прочесть мне не удалось. После того как мы полностью собрались, Сергей взял карту и показал мне. В правом верхнем углу в направлении юга запада стояла пометка, над которой было написано сходка свободных и всех. Странная надпись. Сергей объяснил, что в этом районе собираются сталкеры одной гильдии, гильдии темных. Узнавать, почему у них было такое название, мне было как даже и не хотелось.

Мы двинулись в путь. Погода была мерзкая. Будто все было против нашего нахождения в зоне. Да и у меня обострилось ощущение что за нами пристально наблюдают. Почему-то в эту минуту я подумал о моем отце. Который считался без вести пропавшим в Чернобыле. Мать рассказывала мне о том, что мой отец был дальнобойщиком и возил бетонные плиты, которыми закидывали Чернобыльскую АС. Многие в то время были на работах там. Мы с матерью так и не получили известия о его судьбе. А точнее сказать она не дождалась.

Что-то больно сдавило сердце и душу. Я присел на одно колено, у меня началось головокружение и к горлу подступила тошнота. В эту самую минуту я услышал писк впереди и не известно откуда у меня взявшейся реакцией и скоростью я перекатился за массивный ствол дерева. Через мгновение на нас посыпался град всякого металлического хлама. Все это было как во сне. В эти мгновения я слышал свист и гулкий стук в ствол дерева пролетающих обломков арматуры, веток и всяких обрезков металла. Во время этого шквала я рефлекторно передернул затвор и, высунув ствол, дал пару очередей в сторону всего этого безумия. Послышались визг и ломания веток. Через минуту все стихло. Я еще не пришел в себя. Вдруг у меня резануло в голове мысль: "Что там с Серегой?"

Посмотрев в сторону, я увидел тело Сергея, оно все было утыкано палками и металлическим хламом. Это было месиво. Я отвернулся и меня вырвало. Прошло минут 20. Все было по прежнему спокойно. Я до сих пор не мог прийти в себя от случившегося. Я ни чего толком не мог понят, что тут произошло. Отключив свой паникующий разум я включил рационализм. Я подсознательно поражался своим действиям.

Похоронив своего друга, я взял карту и двинулся к указанному месту на карте. В тот момент я не думал ни о чем и просто пошёл на юго-запад...

Автор Кей Альтос
26 ноября 2002 года

Два хирурга

Пролог

Истерический визг «Юпитера» возвестил о начале девятого (ПП). Часы стояли на хлипкого вида, тумбе, мерно светились и пищали. Тумба стояла справ от окна, слева стоял старый, разбитый стол — ДСП под дуб. На нём лежал рюкзак и куча вещей. У правой стены стояли плотинной и книжный шкафы, плотинной был наклонён налево и опирался на книжный, вся эта конструкция грозила завалиться в любую минуту. Возле левой стены, в притык к ней стоял раскладной диван. Древний паркет был застелён не менее древним, уже выцветшим ковром зеленовато-бурого цвета. С потолка свисал электрический шнур с лампочкой без плафона. В общем — только необходимый минимум, жилище аскета.

Будильник вырвал Андрея из сладкой полудрёмы. Он встал с дивана и посмотрел на своё отражение в стекле книжного шкафа. Поджарый в меру мускулистый мужчина лет тридцати — тридцати пяти. Тело и движения убийцы, в принципе, так оно и было — в армии и краповых беретах учат только этому. После школы Андрей доотдыхался до армии, не смог скосить и прослужил положенный срок. После ему показалось, что в институт идти поздно, и он решил податься в краповые береты. Прошёл нужные испытания и его приняли. Получил ранение в сустав левой руки и целый год учился управлять ею заново. Из краповых беретов его списали; на их пенсию можно было прожить, но только «туго затянув пояс», так что Андрей решил стать таксистом — частью от скуки, частью ради улучшения своего финансового положения.

Он прошёл в ванную — довольно просторную, из-за совмещённого санузла. Плеснул холодной воды в лицо, и двинулся обратно. Войдя в комнату, он выключил звонок будильника, пробурчал себе под нос, что пора собираться.

За окном была осенняя погода, в меру холодная — 16 градусов на термометре, прибитом к форточке. Накрапывал несильный дождь, но с самого утра и к вечеру он успел развести слякоть на улице. Андрей натянул на ноги тёплые носки, затем спортивного вида штаны серовато-чёрного цвета. В петли продел ремень — старый, потёртый, но кожаный и крепкий. Поверх майки расположился лёгкий чёрный гольф, а сверху разгрузочный жилет (жилет с большим количеством карманов, вес которого распределён по телу). На этом первый этап одевания закончился. В одежде было тепло, и она не стесняла движений.

Затем он прицепил флягу с водой к поясу и уселся на табурет возле стола. Начал собирать не большую полевую аптечку — три упаковки со стерильными бинтами, один бинт за гривну двадцать, небольшие флаконы с йодом, зелёнкой и нашатырным спиртом, флакончик, чуть побольше, с перекисью водорода, лейкопластырь, специальные иголка с нитью для сшивания ран и всё. Как говориться — чем богаты, тем и рады. Аптечку он положил в боковое отделение своего старого заношенного рюкзака.

Ну а теперь вооружение. Из тумбы Андрей достал свой Форт-12 и три обоймы к нему. Первая обойма — совмещённая. Первый патрон со смещённым центром тяжести, а два последующих обычные и так все двенадцать патронов. Именно она и была заряжена в пистолет.

Вторая обойма — все пули со смещённым центром тяжести, она (обойма) отправилась в карман жилета. Третья — все пули бронебойные, так же была определена в карман жилета. По карманам жилета так же была распихана всякая мелочёвка типа спичек, фонарика и прочего нужного хлама. Пистолет отправилось в кобуру на правой ноге. На левой удобно расположился нож.

За окном совсем стемнело. Он обулся в демисезонные ботинки военного типа, фирмы ECCO, оставшиеся от прошлой жизни. Накинул плащ и застигнул его, чтобы ни кто не увидел его вида, взял рюкзак. Выключил свет и вышел из квартиры.

Путь

Почти не заметная, серебристая фигура будущего сталкера двигалась по тёмным улицам Киева. Он подумал, что город сильно сдал за последние годы соседства с Зоной, оно в принципе понятною. Какому президенту понравиться такое соседство. Столица Украины была перенесены во Львов, а вместе с высокопоставленными чиновниками и званием стольного града Киев лишился последних денег, которые выдавал муниципалитет на реставрацию памятников культу, ремонт дорог, домов и тепло трас и много другого, чего сразу и не увидишь.

Но длилась такая разруха не долго (первые четыре года). Потом в Городе стали открываться магазинчики электроники и «спецоборудования». ООНовские солдаты не хотели жить по окраинам Киева и построили свой городок за чертой, одновременно выдав денег на ремонт дорог по всему Киеву (если вдруг что случиться, не ехать же на своих "хаммерах" по нашим, не отремонтированным дорогам — никаких "хаммеров" не хватит). Так же, Киев обзавёлся отпорной стеной по всему периметру — это что бы мутанты всякие не лезли. Мэр города слыл человекам либеральным и даже немного боролся с коррупцией (правда, в низших эшелонах власти, а сам разъезжал по западным курортам). И Киев снова стал столицей, теперь — военной и сталкерской, им ведь тоже надо где то развлекаться. Но всё таки по сравнению с тем Киевом, что был До, нынешний сильно сдал.

Обо всём этом думал Андрей пробираясь к железнодорожному вокзалу. На пироне темно, а под единственным фонарём маячит мент и поезд — Киев-Овруч -грузится; как раз тот что надо.

Проехав не много поездом он сойдет на станции — где то посередине пути, выкурив сигарету двинется в путь и к утру, уставший, весь в пыли он подойдёт к Границе Зоны с людской стороны. Он улыбнётся и осторожно двинется в Зону.

* * *

Подойдя к Зоне, не много отдышавшись после долгой дороги, Андрей двинулся к Границе. Пропустил солдатский патруль на БТРе, спрятавшись в высокой траве. Все хорошо, но есть один не приятный аспект — туман, он вспомнил, что в Зоне туман становиться опасным, до неё, правда, ещё километров 200—250, солнышко пригреет, может туман и исчезнет.

В людском мире туман остался, но вот в Зоне его не было. Получилось довольно интересно — стена тумана очерчивала Границу. Сталкер сделал шаг, переступил её и остановился. Физически ни чего не почувствовал, даже сердце сохранило размеренный ритм. Но запахи, звуки, движения он чувствовал не много острее чем обычно. То ли организм усилил восприятие, то ли это Зона.

Андрей подумал, что если останется в живых то спросит у бывалых сталкеров, что они ощущают при этом.

— Хотя бы у Сержа. — в слух проговорил он и звук его голоса медленно расплылся по Зоне, увязая в гробовой тишине от которого даже шумит в ушах.

Звуки — вот чего не хватает Зоне. Ведь птицы здесь не живут, а случайно упавший камень — он не в счёт, он же не живой. Заблуждался сталкер Андрей, если умело слушать то услышишь еле заметный свист ветра — это из-за разницы воздушного давление в и вне комариной плеши, в темных, полуразрушенных складах шевелятся и дерутся мутировавшие крысы, под этими же складами в кромешной тьме возятся карлики, не дай Вам Бог увидеть их. Изредка по рации военный сталкер перекинется парой слов с базой, слышны обрывки фраз, брошенные сталкером проводником незадачливому ведомому — это самый редкий звук — человеческая речь. В Зоне мутанты молчат, в Зоне молчит Всё и только люди нарушают этот баланс и вызывают горы проблем на свои головы.

Из кармана жилета, сталкер достал старую карту, выпущенную ещё до второго взрыва и дополненную самим Сержем. Он великодушно подарил её Андрею, так как сам давно пользовался более новой и точной. А сам Серж достал её из кармана, уже мёртвого тогда, Угря, того что из Волков, а не из Рыб.

— На, владей. — сказал тогда он, узнав о замыслах Андрея.

Серж ещё посоветовал ему наведаться в одно местечко, из которого он сам притащил кучу хабара. Сказал, что тогда не смог унести 3 батарейки, а потом не хотелось возвращаться. Так что день перед выходом в Зону Андрей провёл намечая безопасный маршрут к забытой новыми картами, станции тех обслуживания. И проходил он рельсами железнодорожного сообщения и дорогой — старым шоссе. Но Серж был там три года назад, и с того момента дорога могла стать не безопасной и тогда, если быть неосторожным, Андрей отметит своим телом опасный участок, а кто-то более удачливый доберётся таки до станции.

Сталкер малость приуныл и нервным движением запихнул карту обратно в карман. Перекрестившись, хоть и был до мозга костей атеистом, он осторожным шагом двинулся по Зоне. Идти было меньше километра, да и то три/четвёртых по железнодорожным путям. Андрей без проблем добрался до насыпи на которой была железка, но потом остановился почуяв лёгкий ветерок — это комариная плешь отмеченная на карте, она то двигаться не умеет и не куда не делась, но могли появится другие.

Вон слева от маршрута в канавке возле насыпи пестреют тряпки, на карте обозначено «Джимми». Надо же три года пролежали тряпки, уже кости истлели, а они всё лежат. — подумал Андрей.

* * *

Идти по насыпи оказалось очень легко и быстро, он одолел железки за какие-то сорок минут. На пути не встретилось ни чего нового, карта не врала (пока). Правда, один раз дорогу ему преградил упавший электрический столб, но это был всего лишь прогнивший кусок дерева.

Подойдя к месту где полотно встречается с дорогой, сталкер остановился. Шлагбаумы, в облупленной красно-белой краске, были подняты и дорога свободна. Они как бы зазывают пройти под ними, на карте Сержа ни чего не написано, но упрямое шестое чувство предупреждает об опасности. Глупо сталкеру ему не доверять, так что Андрей обходит столбик со шлагбаумом по каменистой насыпи, но мелкие камушки сыграли с ним злую шутку посыпавшись из-под ног. Он не упал, а как сёрфер прокатился по склону на ногах и затормозил об сухое дерево, которое от удара его головы повалилось в плешь.

Подойдя к дороге, он остановился, потому что правосторонняя половина дороги (та, что находилась перед ним) была совершенно новая, на асфальте не было ни трещины, по-видимому, так она не выглядела даже после постройки. А вот левосторонняя часть дороги полностью развалилась, поросла чёрной колючкой, эту самую колючку кое-где приминали не многочисленные куски асфальта. Пройти по дороге прейдётся, так как станция, по прихоти Зоны, была окружён аномалиями — мясорубки, плеши, болотца с ведьминым студнем и бог ещё знает чем. А шоссе являлось «мостом», который вёл в осаждённую станцию. Подойдя к плеши, Андрей задумался, какие могут быть последствия от прогулки по дороге. Оба её состояния были ненормальны, но выбирать не приходилось, на карте другая сторона дороги была белым пятном, а наносить туда обозначения, у Андрея не было ни малейшего желания. Так что он поставил ногу на «молодую» часть.

* * *

Пройдя метров 15, он остановился отдышаться, сердце бешено билось, пот застилал глаза. Под дулами автоматов Андрей трусил меньше, чем от прогулки по Этой чёртовой дороге. Но ощутимых изменений не было и сталкер начал успокаиваться. До станции осталось всего ничего — . Андрей слушал как в ушах стучит кровь, но теперь к этому звуку примешивался ещё один — монотонный, как будто кого то били, он хорошо знал этот звук.

Только кого можно бить в Зоне кулаками, зомби что ли. Через минуту шум утих, к этому времени Андрей понял, что доносился он со станции. Подойдя ближе он расслышал голоса. Говорили громко, не таясь, но по-английски. Знания языка ему хватило, что бы понять разговор.

Говорили пока двое, первый сказал второму, что так они ни чего не добьются и надо заняться им серьёзнее. Второй согласился, звук шагов, металлический удар.

Сталкер достал свой Форт с обоймой смешанных патронов. Подойдя ко входу он осторожно заглянул во внутрь. Там стояли два военных сталкера, их оружие лежало на столике с инструментами, перед ними на стуле, привязанный сидел вольный салкер, он был весь в крови, за ним расположилась здоровенная плешь, которая обвалила потолок, а за плешью лежали 3 не тронутых батарейки. На втором столике, возле стула, лежал чемоданчик, в нём посверкивали хирургические инструменты, больше они смахивали на пыточные. Один из военных сталкеров мурлыкал песенку, выбирая инструмент.

Первый патрон был со смещённым центром тяжести и попал поющему в шею, пение сменилось утробным булькающим хрепением, он повалился на землю, опрокинув стол и конвульсивно барахтаясь, его ноги попали в комариную плешь.

Второй начал оборачиваться подымая руки вверх одна пуля попала в шлем и отрикошетила, а другая пробила большие противопылевые очки, посередине. Всплеснув руками, солдат отлетел в плешь.

Подойдя к остаткам тела первого солдата, Андрей завернул ему рукав и убедился в своей догадке — татуировку американского спецназа на предплечье.

— Так и думал, — пробурчал он себе поднос.
— Эй, ты, жив там, — обратился он к сталкеру.
— Ага, — просипел тот в ответ, — только ноги сломаны.
— Ну тогда я прихвачу батарейки и в больницу.
— Ты хочешь тащить и меня и хабар сразу?
— Не хочу, но придётся, — проговорил Андрей.

Рождение Сталкера

Вечером в сталкерский бар вошёл человек, на вид довольно жутковатый, в походной одежде. Нервно втянул в ноздри воздух бара — табачный дым с не большим содержанием кислорода, он блаженно улыбнулся и подойдя к барной стойке уселся на высокий стул. Несколько человек улыбнулось, смекнув что к чему, остальные же не обратили внимание на новоприбывшего. Тем временем человек, ахнув сто грамм, указал бармену-продавцу на свой новёхонький рюкзак и сказал три батарейки, одна заряжена. Бармен кивнул и обменял предложенный товар на пачку зелёных. Человек хотел расплатится за выпивку, но продавец сказал:

— На первый раз бесплатно.

Человек кивнул головой и пошёл домой, мыться.

Автор Алишер Таиров
26 ноября 2002 года

Он

Это было морозное утро десятого декабря 2010 года. Он послан разведкой, самой продвинутой в техническом плане, дабы проникнуть как можно дальше вглубь Зоны. Территория охваченная Зоной превышает уже тридцать километров, а местные сталкеры пробирались не далее чем на пять. Никто толком не знает, какие же всё-таки опасности таит в себе это проклятое место. Его задача — узнать и рассказать миру, что же всё-таки происходит в Зоне. Он не был сталкером в прямом смысле этого слова. Он был специальным агентом и только. О том, что Ему предстоит ехать на задание в Зону, Он узнал лишь за неделю до предполагаемого отъезда. Ему предоставили план операции, необходимое снаряжение, билет на самолёт и «историю». История состояла в том, что Он — всего лишь турист, «приехавший посмотреть на Зону издалека, и, может быть, сделать пару-тройку снимков».

Итак, схема продвижения чрезвычайно проста: пройти оцепление правительственных войск, пройти лесной массив, войти в Зону, пробраться в эпицентр аномалии, вернуться обратно. Последние пять лет Он работал в Китае, и потому о Зоне слышал только из газет. Таким образом, эта операция показалась Ему вполне лёгкой для выполнения.

И вот, Он уже идёт сквозь пока еще не тронутый Зоной лес. Пахнет смолой. Поют редкие птицы. Спустя час приборы «сходят с ума», компас вертится словно центрифуга, связи нет. Вот и Зона. Пора одевать костюм.

Пройдено уже пять километров вглубь Зоны. Костюм пока справляется, Он не чувствует никаких признаков радиации. Кое-где мелькают тени сталкеров.

Десять километров. Так далеко еще никто не заходил. Первые странности. Нигде нет ни одного трупа. Только обгоревшие деревья. Это настораживает.

Пятнадцать километров. Он чувствует лёгкое покалывание в лёгких. Это вполне нормально, учитывая, что доза радиации вне костюма превышает допустимую в полтора миллиона раз.

Двадцать километров. Никого и ничего. Исчезли даже деревья. Вокруг пустыня. Чёрная пустыня. Страшная пустыня. Он идёт дальше, но уже с трудом. Кажется, давление здесь очень высокое. Лёгкие уже заметно болят. Трудно дышать.

Двадцать пять километров. Он передвигается мелкими шажками. Ничего не видно и не слышно. Легкие как два камня в груди. Сильно кружится голова. Это тревожный знак. Значит, костюм уже не справляется, пропуская незначительную дозу радиации. Осталось немного. Надо преодолеть эти жалкие пять километров.

Двадцать девять километров. Он подползает всё ближе и ближе к месту, где когда-то был реактор. Вот, последний холмик, и сейчас он увидит. Еще немного. Голова уже почти не соображает. Он не чувствует свои органы. Вот, еще одно усилие…

Тридцать километров. Он заползает на холм, и все понимает. И он видит это, видит за мгновение перед смертью, видит сердце Зоны. Он не успевает сообразить, что именно это такое, хоть и точно уверен — это сердце Зоны. Это Оно...