ЛК №4 «Новый год в ЧЗО».



Близится день нового года. А новый год в ЧЗО это что-то особенное!
Войны группировок на время празднеств затихают, мутанты становятся добрее, базы кланов причудливо украшаются, сталкеры дарят друг другу необычные подарки, и даже контроллеры навевают в головы заблудившихся сталкеров только радужные картинки и положительные эмоции.
Давайте мысленно перенесемся в эту предпраздничную атмосферу и подсмотрим за новогодним переполохом в ЧЗО!

Условия конкурса:
- Рассказ должно быть написан только Вами. Копипаст будет наказываться. Участники конкурса несут ответственность за нарушение авторских прав третьих лиц;
- Размер рассказа должен быть не менее 300 слов;
- Содержание рассказа должно соответствовать описанию конкурса.

Сроки проведения:
- С 1 декабря по 30 декабря 2014г. включительно.

Вознаграждение:
- 1-е место - 200 сталкерских рублей; 35 баллов в СР; 300 баллов на ФА;
- 2-е место - 150 сталкерских рублей; 25 баллов в СР; 250 баллов на ФА;
- 3-е место - 100 сталкерских рублей; 15 баллов в СР; 200 баллов на ФА.

Дополнительно: приз зрительских симпатий* - 10 баллов в СР; 150 баллов на ФА.

Жюри конкурса:
1. ViktorUMS
2. Meritus
3. Дед_Иван_2011

P.S. Голосование за номинанта на приз зрительских симпатий будет проходить в опросе параллельно с подведением итогов жюри.

Вот опять в Зоне наступает Новый Год. Все необычно в эту пору.

Сталкеры опять будут употреблять спиртное в больших количествах, военные обьявят акцию: после двух сталкеров, идущих в Зону, третий бесплатно.

Долг перестаёт собачиться со Свободой, представители группировок обмениваются водкой и куревом и обнявшись хором исполняют "Noting Else Matters" и "Шумел камыш". О-сознание уходит в несознанку,и поэтому монолитовцев на некоторое время "отпускает",что позволяет им в Новый год оторваться по-полной, как всем (ну и написать письма родным).

Болотный Доктор наряжается Дедом Морозом и в красном халате и валенках с высокой шнуровкой на упряжке, запряженной тройкой химер, развозит подарки послушным сталкерам. А Сидорович в честь всенародно любимого праздника к каждой сотой бутылке водки в качестве бонуса предлагает диск с хитами группы "FireLake" (со скидкой!).

Перемены затронули и представителей мутафауны Зоны.

Снорки устраивают акробатические номера и в оплату берут новенькие противогазы.

Кровоссосы оставляют в покое сталкеров и пьют кровь из пакетов. Всем желающим предлагается коктейль "Кровавая МЭри" в запредельно-неограниченных количествах.

Зомби собираются в компании, пьют водку и вспоминают былые времена, а контроллеры устраивают психо-телепатитические сеансы и довольствуются консервами, хреновой колбасой и батоном (иногда втихаря покуривая контрабандные сигареты).

Так весело и непринуждённо, а самое главное - мирно проходит Новый Год в ЧЗО!

p.s.
Всвязи с тем,что 300 слов для меня это очень много,рассказ выставляю вне конкурса,если исключение не представляется возможным.

Если вам будет удобнее читать, то прикрепляю документом:
ссылка

Мало кто мог предположить, что в этом году Зона так изменится. Этот новый год в Зоне выдался совсем не праздничным. Зима в Зоне всегда сопровождалась аномальными изменениями в её климате. Но вот чтобы такое…
Началось всё в конце осени. В последний день ноября. Как бы не было это странно, но в Зоне произошёл какой-то мощный выброс, который изменил всё. В первые же секунды этого выброса начался ужасный буран, который вмиг покрыл всю Зону снегом, а также накрыл всех сталкеров, что находились снаружи. Мало кому удавалось выжить. Ещё менее повезло тем, кто находился в укрытии, но не очень надёжном. Они не умерли моментально и ещё долго страдали прежде, чем их нашли.
Казалось, что это был конец света. Погибла куча сталкеров из разных группировок. Всё дошло до того, что ранее подкрашенные в разные цвета люди стали просто обычными бродягами. Мало кто остался в группировках. Ещё больше, из-за столь больших потерь среди людей, сильно активизировались мутанты. Кровосос мог даже охотиться возле Скадовска на Затоне, поджидая тех, кто решался выйти искать себе денег или припасов. Хуже было ещё и то, что Монолит, каким-то образом сохранив свою основную численность, начал ряд операций за Припятью, Радаром и ЧАЭС. Они прорвали Барьер и закрепились на Армейских Складах. Благо, остатки Свободы и бродяги, которых больше, чем самих свободовцев, всеми силами препятствуют дальнейшему продвижению сил Монолита, хотя это только дело времени.
Но всё было бы не так плохо, если бы не потери среди людей и из-за нового климата. Сталкерские костюмы не давали достаточного тепла. Люди возвращались из всех ходок с сильным обморожением и даже были случаи, когда люди вовсе не возвращались, а потом другие находили их замороженные тела.
Но вскоре, жизнь наладилась. Человек же такое существо, что очень хорошо адаптируется. Сталкеры стали обшивать костюмы мехом мутантов, а учёные создали специальные мобильные нательные обогреватели, которые конденсируют тепловую энергию артефактов из термических аномалий. Это привело к резкому росту спроса на шкуры мутантов и артефакты термических аномалий, но резкому упадку цены на многие другие товары. Аномалии других типов изменились странным образом, став более опасными, но и дающими гораздо более большое количество артефактов за единицу времени, что привело просто огромное количество желающих подзаработать в Зону. Бывало, что Лоцман приведёт целую группу молодняка от которой через 3 дня оставалось лишь несколько человек. Также и техники постарались, и, благодаря, опять же, той части бродяг, которые ещё остались добрыми людьми, смогли сделать из всякого мусора обогреватели в достаточных количествах, чтобы обогреть сталкерские лагеря. Также, вокруг Скадовска и Янова было установлено минное поле и периметр обороны, на который шли свободные наёмники. Сам периметр представлял собой стену из хлама и выходы, возле которых была особая укреп. Позиция и железная калитка, которая закрывалась. Остальные же части этой стены патрулировали 1-2 человека, в зависимости от длины участка. В общем, в принципе, работа не трудная, пока никто не нападает.
Вот так и жилось в Зоне в последнее время.

Глава I

Вот за такими размышлениями я и провёл весь свой очередной день на Скадовске, валяясь на койке возле обогревателя. Весь мой образ жизни теперь заключался в том, чтобы пару раз выйти за периметр обороны Скадовска, пострелять мутантов, устроить засаду на группу каких-нибудь неопытных бродяг, тем самым, заработав себе денег на то, чтобы поесть и полечиться, если надо.
Порывшись старательно в своих карманах, я лишь смог найти у себя 50 рублей и какую-то мелочь.
-Ну дела, - сказал сам себе я, решив наконец поднять свою задницу.
Поднявшись с кушетки, я забрал из-под неё свой рюкзак, накинул его на плечи, и спустился в главный зал, случайно подслушав диалог между какими-то двумя бродягами:
-…Я вот обычно просто так патроны не трачу. Калибр Мосинки, всё же, не такой частый сейчас. Но вот тогда я просто не выдержал. Помнишь бандитов, что были раньше? Ну так сейчас их сложнее отлавливать стало. Они-то как все стали, разве что их сердца темнее самой Зоны. Ну да отвлёкся я. Значится, иду я, никого не трогаю, а тут слышу чьи-то крики. Ну я и осторожно так, легонько, нашёл источник звуков. Подойдя ближе, я лёг на снег и дополз до ближайших кустов. Там я достал уже Мосинку, одел на неё прицел, достав его из чехла, и начал наблюдать. И вижу, что эти гады совсем какого-то молодого пытают. Там уж я особо не разглядел, но ему что ли ногти вырывали, били, резали, выдёргивали зубы. В общем, кричал он сильно. Когда они решили дойти до глаз, я уж не выдержал, да и выстрелил пареньку в голову, дабы избавить его от мучений. Ну и ноги в руки.
-Слушай, мужик, я тебя прямо уважать стал. Мало таких людей в Зоне осталось.
Не выдержав этого потока доброты, я не стал слушать дальше и направился прямо к Бороде. Подойдя к нему, я, как обычно, спросил у него:
-Борода, курс на шкуры псевдособак не поменялся?
-Ну, здравствуй, Цинк, - сказал он также, как и говорил в другие дни, - изменения есть. Повысился спрос на шкуры, а их не доставляют. Я повысил цены, так что это твой неплохой шанс заработать.
-Это хорошая новость, Борода.
Закончив диалог такими словами, я вышел из Скадовска. Взяв в руки уже довольно старый, потёртый, но верный мне обрез, я взял в другую руку КПК. Открыв карту пути по минному полю, я аккуратно пошёл по этой безопасной тропе, хрустя снегом под ботинками. Всё же, кто бы что ни говорил, а Зона в зимнее время бесподобна. Она даёт ощущение света, но, в то же время, остаётся таким же опасным местом, каким и всегда бывает. Она завораживает своей игрой белоснежного покрова, завораживая людей, которые, в итоге, потеряв бдительность, становятся поглощены Зоной.
Дойдя до укреплений, я заметил, что железная калитка, как и обычно, закрыта. Решив заговорить с одним из постовых, я сказал:
-Слушай. Тут такое дело, что мне пройти надо.
-Сегодня неспокойно, - сказал он. - Я открою, но всё же, будь осторожнее. Вон сколько трупов заколотых, обмороженных, а то и вообще, разорванных, приносят.
Закончив говорить эти слова, я наконец смог выйти и избавиться от этих излишних наставлений.
Решив держать свой путь через Лесничество, я, придя на место, услышал, как кто-то кричит. Убрав обрез и приготовив UMP с глушителем, я решил продвинуться внутрь. Спрятавшись и выглянув из угла, я увидел такую картину: какой-то бродяга в окружении четырёх каких-то бандитов-гопников, судя по их сленгу. В стенах Лесничества слышится:
-Ёп, ещё раз. Артефакты, лавэ, есть? – дерзко спросил бандит этого бедолагу.
-Нет…у меня нет ничего нет, ещё раз вам говорю! Не бейте только!
-А, ёп. Тогда у нас будет по-другому разговор будет, - ответил бандит, пырнув множество раз ножом этого бродягу.
Остальные гопники сразу принялись ржать и комментировать то, как этот неизвестный неудачник, окрасивший свою куртку в красный цвет, упал и валялся.
-Ладно, чо на этого лошка наше время тратить?! - сказал, видимо, их главный, - пошли, лохов на лавэ разводить можно и в более прибыльных местах.
Ну и, совершенно забыв о том, что они изначально собирались сделать, они ушли. Такое ощущение, что они вообще не собирались его грабить, а лишь просто его поймали, чтобы поржать и убить. Я, выждав достаточно времени, подошёл к этому полутрупу, который сразу стал просить у меня аптечку:
-Пожалуйста… хотя бы чуть-чуть, - сказал он, - я могу потом даже компенсировать тебе затраты… мне бы всего лишь до доктора, до лагеря дотянуть.
-Нет, извини, - ответил я ему, начав обыскивать его карманы, предварительно забрав всё его оружие. - Мне самому понадобится. Могу, разве что, пулю в лоб дать, дабы не мучился.
-Нет, прошу… Пожалуйста, - протянул он хриплым голосом, - Я ведь всего 21 год прожил… журналистом-фотографом работаю. Решил в Зону поехать, статью о Зоне написать… разве я заслужил такой участи? Мужик, меня там, на большой земле, ждут.
Нет. - твёрдо сказал я, закончив обыскивать карманы и начав шарить у него в рюкзаке. - Сам виноват, что в Зону полез.
-Прошу…пожалуйста, - сказав уже со слезами на глазах, - не хочу умирать! Почему? Почему ты такой человек? Прошу, забери всё, лишь дай мне часть медикаментов из аптечки. Пожалуйста, забери всё, но дай, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
И так он затянул до бесконечности это “пожалуйста”, всё глубже рыдая и ощущая потерю надежды. Я и вправду не мог дать ему аптечку. Даже самый простой набор достать трудно, так что стоит забыть о таких вещах как сострадание, сопереживание, да и вообще забыть всё те чувства, что делают нас людьми, также, как и любую мораль.
-Так, - сказал я, закончив возиться с его вещами, - спасибо за твоё добро, мне сегодня не надо жизнью рисковать, а на твоё добро я могу неделю жить. Можешь считать это самопожертвованием во имя жизни другого.Знаешь что? За то, что ты сделал, вот.
И тут я, достав из рюкзака старый ржавый ПМ с одной пулей, который я достал у какого-то бедолаги на прошлой неделе, но который отказался принимать даже самый дешёвый торговец, сказал:
-Вот тебе ПМ. Можешь застрелиться, если не хочешь больше страдать. Ну или, если тебя прямо так душит ненависть, попытаться пристрелить меня, разве что только в таком состоянии ты по мне навряд ли попадёшь. Считай это моим великодушным подарком.
И я ушёл, потоптал ногами по бетонному полу в сторону выхода. И вдруг я услышал выстрел, а затем рикошет от какой-то стальной штуковины, недалеко от меня. Стрелял он явно в мою сторону.
-Плохой выбор, - сказал я.
А он, вдруг, с большей страстью вдруг закричал:
-Да чтобы ты провалился! Чтобы ты в аду горел вечно! У тебя сердца нет, ты долбаный мародёр! Чтобы тебя стервятники расклевали, а потом какая-нибудь псина пометила твой труп!
Далее, я уже перестал слушать его потуги меня оскорбить, да и не за чем. Хотя, это уже было похоже на настоящий крик души, даже, возможно, это его последние слова перед тем, как его поглотит Зона.
Отойдя от Лесничества, я заметил, что Солнце уже садится. Ночью крайне холодно, что или ты нашёл укрытие, или ты труп. Но какой же живописный закат! Оранжевый свет солнца покрывал стенки строений и землю, красиво играя цветами с белым снегом. Всё это навеивало теплотой от костра, ну и как следствие, сразу вспомнились мне те самые вечера. С гитарой, с теми анекдотами, что сталкеры сто раз слышали, но некоторые продолжали смеяться, а некоторые оставляли язвительные комментарии, что, мол, баян это всё. Как иногда, всё же, не хватает этих вечеров. И тут, продолжая идти в крайне медленном темпе, под чарами Зоны, я погрузился в тёплые воспоминания старых лет.
-Так, - придя в себя, чётко сказал я, - вперёд.
И я пошёл в обычном темпе, уже подбираясь к Скадовску.

Глава II

Следующие пару дней я так и лежал на Скадовске, да и читал сталкерскую сеть в КПК. Дни тянулись ужасно долго. Думается мне, что меня захватила скука.
-Пора бы пройтись, размять ноги, - сказал вслух я, а затем пошёл в основной зал.
Сегодня, удивительно, но главный зал был заполнен людьми. Он был очень живым и везде слышалось общение, и казалось, что всеобщая тоска куда-то ушла на сегодня. Отчего же люди так веселы сегодня? С этим вопросом я решил подойти к Бороде:
-Эй, Борода. Чего это люди сегодня такие буйные?
-Здравствуй, Цинк, - протянул он, - да вот решили настоящий Новый Год устроить. Скинулись мне на заказ выпивки, решили за ёлкой сходить. Чувствую я, что такое хорошим не закончится.
-А то. Ты же посмотри, - тут я указал пальцем на группу людей, - молодняк же совсем. Полягут все.
-Цинк, - с некоторым неодобрением обратился он, - а ты-то сам такой же молодняк ради наживы не отстреливаешь?
-…
Я решил ничего не отвечать, поскольку, мне нечего было ответить. Но и стыдиться мне нечего, а если стану оправдываться, то покажу свою слабость.
-Впрочем, - вдруг продолжил разговор Борода, - есть для тебя сообщение. Один человек хочет с тобой встретиться в Изумрудном. Говорит, что дело есть. Обещал заплатить хорошо.
-Учту.
Этими словами я закончил разговоры, решившись выйти из этой атмосферы радости и веселья обратно в мрачную Зону.
“Хм… а вдруг это ловушка? Вдруг меня хотят убить? Вдруг там засада? Там же есть хорошие места, чтобы притаиться. Надо заранее придумать план обороны”, – с такими мыслями я продолжал свой путь.
Удивительно, но сегодня что-то холодно, а я забыл забрать свой обогреватель из шкафчика в комнате хранения на Скадовске. Как бы не заболеть. Однако, удивительно ясно и солнечно. Было бы идеально, если бы было теплее. Пусть такая погода не такая живописная, как вечер, но хотя бы лучше, чем обычные серые пасмурные дни Зоны. А уж как вспомню те постоянные ливни, с которыми я буквально утопал в грязи… Да, есть и в таком климате свои плюсы.
Как ни странно, но мои опасения были ложными. Конечно, после того самого “Большого Выброса №2”, совсем старые постройки буквально снесло. Если раньше от этого пионерского лагеря оставалось хоть что-то, то теперь лишь низенькие обрубки зданий, в которых, конечно, всё-ещё можно затаиться. Зато почти в целости сохранилась та сцена с навесом, разве что навес сильно покосился, да и сама постройка стала выглядеть ненадёжно.
Вообще, бродяги теперь редко посещают это место, ибо ранее довольно популярная аномалия “Топи” стала совсем уж редко посещаться опытными бродягами, но, тем не менее, молодняк довольно часто посещает эту аномалию, но, зачастую, там и гибнут. Тем не менее, теперь Изумрудное стало хорошим местом, чтобы произвести деловую встречу. Или же свести счёты.
Подойдя довольно близко к сцене, я увидел силуэт женской фигуры в сталкерском комбинезоне, обильно обшитым мехом псевдособаки. Сам комбинезон был подогнан под женскую фигуру. Лица не было видно за противогазом ГП-5. На спине висела довольно старая и потрёпанная на вид СВД. У меня же, от удивления, выскользнула фраза:
-Девушка? В Зоне?
Но, кажется, меня так и не услышали. Эта девушка сидела возле горящего костра, активно настраивая гитару, так что она была слишком занята, чтобы обратить на меня внимание. Я по-тихому подошёл ближе, сложил пальцы пистолетом, наставил на неё и сказал:
-Пиф-паф. Ты убита.
Обратив на меня внимание, она поднялась, сняла противогаз, и я наконец смог разглядеть её лицо. Эта девушка выглядела очень молодой, лет 20. Кожа ещё свежая, молодая, не истерзанная Зоной. Первое, на что я далее обратил внимание – глаза. У неё были яркие голубые глаза, которые сверкали своей выразительностью. Также губы. Её губы идеально гармонировали с размером и посадкой носа, правда уже слегка потрескались из-за морозов. Всё её лицо отлично дополняло её длинные красные волосы, которые было трудно полностью скрыть под капюшоном.
-Здравствуйте, - сказала она, - меня зовут Катя. Приятно с вами познакомиться.
-Первая ошибка – сказать настоящее имя, - сказал я ей. – В Зоне нет имён.
-В общем, у меня к вам дело, - кажется, не обратив внимания, сказала она, - обещаю хорошо заплатить.
-К кому к вам? Я здесь один. Я так думаю, тебе кто-то обо мне рассказал?
-Да, тот, кого Бородой кличут. Я спрашивала кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. Он порекомендовал вас. Итак, перейдём к делу, - не дождавшись ответа и смев тон на деловой, сказал она, - мне нужно пробраться на очистительный завод. Там со своей бандой обитает человек, с которым мне надо свести счёты. За помощь я заплачу вам 6000 рублей наличными. Идёт?
-Идёт, - ответил я.
“Хм… она, судя по всему, неопытна. Или же пытается сделать вид, что неопытна? Судя по её снаряжению, с первого взгляда может показаться, что она топчет Зону уже довольно давно. Так хорошо обшитый мехом костюм. Такой обшивке я могу только позавидовать. По её СВД видно, что винтовка уже попадала в передряги. Но вот вид и речь самой девушки говорят об обратном. Надо держаться настороже, показать приветливость и дружелюбность. Попытаться разобраться глубже в этом”, - это раздумье сопровождало меня всё время, что она прятала гитару в тайник и тушила костёр.
И вот мы выдвинулись. Погода не стала теплее, но вот зато яркий свежий день шёл к тому, чтобы стать пасмурным и вновь мрачным. На горизонте уже виднелись тёмные облака, которые покрывали постройки в дали пеленой мрака. Сделав глубокий неровный вдох и выпустив пар из рта на руки, я попытался согреться с мыслями о том, чтобы поскорее выполнить задание и вернуться в лагерь, в тепло.
Тем не менее, она как-то странно смотрела всё время, что мы с ней знакомы. Словно, она пытается меня изучить, или я чем-то привлёк её внимание. Надо быть с ней осторожнее.
Пока мы шли, погода ухудшилась. Вся эта совокупность пасмурности, полуразрушенных зданий, простоявших уже без обслуживания не один десяток лет, ржавой техники, от некоторых образцов которой фонит как от саркофага, нагнетало тоску, а тоска меня привела к видимости, что мне стало ещё холоднее и неуютнее. Надо бы поговорить.
-Итак. Девушка в таком месте? – не найдя темы получше, спросил я.
-Ты бы лучше за себя волновался бы, - с нотками насмешки в голосе сказала она, - с таким-то снаряжением.
Я хотел бы продолжить эту потенциально горячую словесную баталию, но мы уже подошли к станции переработки отходов.
Прислонившись к забору, возле одной из отсутствующих его секций, я достал бинокль, а затем, принялся разглядывать местность и дороги патрулей. Затем решился спросить:
-Есть ли более детальная информация о этой банде? – спросил я, пытаясь скрыть дрожащий от замерзания голос.
-А, да. Это банда некого человека, который меня очень разозлил. Всего в ней, вроде бы, не очень много человек. Штук 6, считая его самого, - закончив, сразу, не дождавшись ответа, спросила она, - Ты в норме? Какой-то ты бледный.
-Я в норме. Мне больше интересно, откуда у тебя эта информация, но я в чужие дела не лезу…. Хм, кто-то так любил говорить, - опомнившись, чётко начал говорить. - Видишь того сидящего на бочке и курильщика рядом с ним? В таких красных бочках часто бензин или сжиженные углеводороды перевозили. В общем, выстрелишь по этой бочке, а затем, - тут я показал пальцем во другой паре противников, общающихся у костра, - ты выстрелишь по правому. Всё по моей команде.
Начав покрывать одежду снегом, я заметил по смотрящим из-под стекла противогаза недоумевающим глазам, что я смотрюсь странно.
-Это просто для маскировки…да…
Решив, что оправданиями я проявляю свою слабость, я решил закончить. Завернув за угол, я лёг на землю, достав USP с глушителем на изготовку. Теперь всё моё тело накрыл холод. Кажется, что у меня дрожат руки… но надо сосредоточиться и прийти в порядок. Промах – поражение. Тихо и аккуратно ползя по белому зимнему земляному покрову, я наконец добрался до точки, где, прикинув расстояние, я решил, что не промажу, а излишнее приближение грозит обнаружением. Достав треснувшее зеркало заднего вида, которое я некогда прихватил с старого Запорожца, я попытался подать световой знак, крутя-вертя его в руке, сопоставив угол зеркала относительно угла Солнца в текущий час.
Раздался первый выстрел, за ним прогремел взрыв. Повернувшись, я заметил, как сидящей ко мне лицом противник с краткой фразой “А?” насторожился, я рефлекторно спустил курок на USP, но промахнулся. После ещё трёх промахов, я решил сосредоточиться, выровнять дыхание и сделать выстрел. Успех дела лежал в долях секунды, как и вероятность провала. Выждав момент, я спустил курок и выстрел был произведён одновременно с раздавшимся выстрелом из снайперской винтовки. Оба противника упали.
-Быстро, - крикнул я ей и побежал в основное здание через боковой вход, - заходи по центру!
Пока мы были рядом, она сказала:
-У тебя дрожат руки, и ты мажешь. Ты точно в норме?
Она наблюдательна. Но я ничего не ответил, лишь показал ей жестом, чтобы не отвлекалась. Интересно, с чего её так волнует моё состояние?
Добежав к зданию, я спрятался за угол. Выглянув и увидев лишь кромешную тьму, я решил сделать шаг и тут же заметил чей-то едва различимый силуэт в темноте. Сделав дрожащими руками, опять выстрел “в молоко”, я снова спустил курок, но услышал лишь щелчок. Тут меня охватила паника и необъятный ужас, связанный с тем, что я не могу оказать никакого противодействия смерти, стоящей впереди меня. Лишь вырвалась из моих слов бессвязная односложная фраза: “Оружие!”.
Вдруг внезапно раздался громкий выстрел и вмиг голова противника окрасилась в красный цвет, как и ближайшие стены. Обернувшись, я заметил свою спутницу, которая стояла в другом дверном проёме. Заметив впереди очертания человека в освещённой комнате, я показал пальцем и сказал: “Там!”, а она моментально отреагировала, наведя прицел СВД на того человека. Этот бой был выигран.
Нас ждал разговор с этим человеком. Я, вообще, ждал пафосной речи моей спутницы, после которой она прострелит ему голову, но меня ждало разочарование.
-Отдай мне деньги, - сказала она, выдержав небольшую паузу, - и я тебя отпущу.
-Да иди ты, ты меня не сможешь убить, ибо я, тот кто топчет Зону уже два года, не могу проиграть такой! - ответил он.
Она, судя по всему, решила дальше с ним мараться. Не выдержав этой возни, я сделал выстрел из USP, предварительно перезарядившись.
-Зато я могу тебя убить, - сказал я, затем повернув голову к спутнице, - забирай его вещи и уходим.
-Какого хрена ты сделал?! - с гневом вскрикнула она, но эта моментальная вспышка гнева угомонилась вследствие её комментария, - Нет, что-то с тобой точно не так. Ты весь бледный, твои руки трясутся, а взгляд какой-то бессмысленный.
Не слушая её, я сделал разворот и тихим шагом двинул в сторону выхода. Я ощущал, что холод вот-вот меня сломит, и, если не добраться до лагеря, то я погибну.
Обогнав мои мысли, мой организм сдался. Ноги подкосились, сознание помутнело, и я буквально упал на стенку, облокотившись о неё. Кажется, я больше не мог думать ни о чём, а изображение, даваемое моими глазами, постепенно превращалось в чёрную картинку. Это конец?

Глава III

Кажется, на какое-то время настала тишина и покой. Затем, мне стал бить в глаза свет, а затем я услышал неясные очертания разговора. Неужели я проснулся? Или это я в чистилище и сейчас обсуждают мою судьбу? Кажется, так оно и есть, разве что только я не в чистилище:
-Тут невозможно помочь, - сказал безразличный и холодный голос мужчины.
-Неужели вы ничего не сможете сделать? – спросил взволнованный женский голос.
Кажется, это была Катя. Но какое ей дело до меня? Мы же всего пару часов знакомы.
-У него очень сильное обморожение и Пневмония. Его всего лихорадит, он сейчас на волоске от смерти, - тут этот холодный голос сделал небольшую паузу, - к тому же, дело даже не в невозможности, а в деньгах. В условиях Зоны можно вылечить только медикаментозно, а эти медикаменты надо заказывать. Дорого заказывать.
-Сколько? – спросила она.
“Вот дура. Спасать незнакомого человека – последняя ошибка, которую можно совершить в Зоне.”, - мысленно сказал себе я, уже приходя в сознание и начиная ощущать жуткий озноб, который отлично дополнял, ко всему прочему, ломоту в теле, а из-за последствий обморожения даже мыслить трудно, как и сдержаться от сна. Но мне интересно, чем кончится этот разговор.
-Сколько надо? - с твёрдым намерением заплатить, спросила она, судя по голосу.
-Ну…15 штук, в общем, - слегка затянув своё “Ну”, ответил доктор.
Тут я не выдержал. Я должен был встать, чтобы остановить её.
"Моя душа настолько черна, что пускай лучше молодняка какого спасёт, чем такого человека как я. Это не рационально.”, - думалось мне, пока я предпринимал попытки встать. Каждые движения давались мне с трудом, а скрипучая ржавая кушетка выдала меня раньше времени. Доктор и Катя посмотрели на меня с некоторым удивлением и недоумением. Затем, я попытался что-нибудь сказать, но меня схватил приступ кашля. Кажется, что я не мог прекратить кашель, а каждый раз он отдавался мне вспышкой боли в груди. Казалось, что агония так сильна, что я сейчас умру от боли.
Тут ко мне сразу бросилась Катя, которая своими тёплыми руками коснулась моих плеч и медленно и аккуратно уложила меня обратно на кушетку, а мне, в силу моего состояния, пришлось подчиниться. Её лицо выглядело взволнованно, и, кажется, от такого близкого контакта её щёки немного покраснели.
-Ты…ты лежи, - запинаясь сказала она, - тебе нужен покой.
Тут она попыталась слегка улыбнуться, явно увидев по моему лицу, что мне сейчас трудно приходится. “Какой же я слабак”, - это всё, на что хватило моих мыслей, кажется, не в силах противостоять естественному желанию поспать, я вновь погружаюсь в сон.
Проснулся я ночью. Свет всё-ещё горел, а меня всё-ещё лихорадило. Удивительно, но доктор быстро заказал лекарства. Они уже лежали на тумбочке возле кушетки. Также, на тумбочке лежала бумажка от доктора с инструкцией. Тем не менее, чувствовал я себя лучше, чем тогда и мог дольше побыть в сознании. Никому не пожелаешь одновременно испытать обморожения и Пневмонии. По состоянию мне кажется, что это не просто моя смерть, а что это ещё и специально, чтобы я страдал.
Я только сейчас осознал, что я помню этого доктора. Кажется, его имя – Шприц. Он пришёл после Тремора, который сначала пропал, а потом оказалось, что он сам как кровосос. А я ведь несколько раз приходил к нему с ранениями. Это был бесценный опыт, который мне не аукнулся – никому не доверять сразу.
В то же время, я заметил, что у меня посетитель. Это была Катя. Её волнение прямо читалось на её лице.
Я решился начать разговор первым:
-Что-то ты выглядишь не очень, - сказал я, прервавшись на мучительную вспышку кашля. - Ты ешь хоть?
-Извини, денег осталось мало, на твоё лечение ушли, - грустным голосом ответила она, - так что я строго экономлю пищу, которую имею
-Когда ты успела ко мне привязаться? – логично спросил я, - вся эта доброта, деньги на лечение, твоё отношение ко мне. Как тебе мог понравиться такой человек как я такой девушке как ты, ещё не испорченной Зоной?
-Ну, ну, я…, - тут она запнулась, на её щеках появился румянец, - если честно, то ты меня спас, но ты, видимо, не помнишь.
-Я никого не спасаю, ибо могу получить пулю в спину, - уточнил я, указывая на то, что это ошибка.
-В общем, - протянула она, начав своё рассказ, - я ещё совсем недавно пришла в Зону. Почти сразу умудрилась попасть в то, что вы здесь называете гравитационными аномалиями. Я сразу впала в панику, но, кажется, чем сильнее я дёргаюсь и стремлюсь выйти из неё, тем больше меня крутит и засасывает в неё. Когда мне показалось, что до моей смерти мне осталась пара секунд моей жизни, меня кто-то схватил за руку и сильным движением рук вытянул из аномалии. Лица я не видела, но заметила на его шее некий амулет с зубами какого-то животного и когтями. Как я поняла потом, это был амулет из зубов и когтей Химеры. Вот я и нашла тебя, по тому же амулету, что висит у тебя на шее, даже верёвка та же.
“Никогда такого не было. Я никогда не охотился на Химеру и никому не пожелаю. Надо быть крайне чутким человеком, чтобы идти на Химеру, ибо один выстрел мимо, и всё – твои кишки полетели наружу.”, - подумал я, но тут же дополнил мысль свежими воспоминаниями, картинки которых всплыли у меня в голове: “Вспомнил. Как-то раз, я напал из засады на одну группу, мне казалось, молодняка. Их было трое, но вот человек с амулетом… Он был силён. Тогда я выжил лишь с помощью “Мисс Удачи”. Всё началось с засады, снять двух новичков было не проблемой, но этот быстро занял укрытие и начал меня обстреливать, что мне тоже пришлось занять укрытие. Затем он перешёл на агрессивную тактику, обстреливая место укрытия, как только я высунусь, ибо его пули были достаточно точны, чтобы подавить противника. Ну а затем, начал приближение укрытию. Всё пришло к тому, чтобы я отступил к другому укрытию. Так и затянулось это сражение, но, в конце концов, когда он настиг меня, его оружие его подвело, издав щелчок, вместо выстрела. Я тут же всадил ему 3 пуль в тело, после которых он упал, а затем, я совершил контрольный спуск в голову. Я тогда неплохо поживился. Его очень хорошее снаряжение удалось довольно дорого продать, а этот амулет и его дневник я оставил себе на память, в знак того, что я, пусть и с помощью везения, но одолел сильного противника”, - все эти события проплыли у меня в голове, освежив мне память.
Тут она отвернула лицо и попыталась сделать серьёзный деловой вид
-И за лечение мне потом деньги отдашь, да, - но её милое лицо и добрая улыбка выдавали её.
“Надо будет обязательно этим воспользоваться, раз такая возможность”, - подумал я, уже погружаясь в сон.
Я снова заснул. Удивительно страдание от такого состояния, как у меня, когда ты хочешь спать, но не можешь уснуть из-за агонии. В конце концов, одно пересилило другое и я расплылся в улыбке зная, что мои страдания временно окончены.
Следующие две недели все прошли на Скадовске. Мне чудом удалось выкарабкаться, но это благодаря усиленному применению лекарств, из-за чего теперь я посадил печень, но это ещё ничего. Мы с Катей разговорились, и, впоследствии, хорошо друг друга узнали. Она, оказывается, выросла в довольно военизированной семье. Её отец был военным, также, как и её дед. Они её учили владению оружием, что, конечно, помогло ей адаптироваться к условиям Зоны. В Зону, как она выразилась, она пошла “за практикой”, но такого всего не ожидала. Теперь пытается накопить на обратный билет, как и многие опытные сталкеры. В общем, все эти дни на Скадовске прошли мирно, но пора бы уже поднять пятую точку и пойти денег заработать.
Пройдясь по лестнице, я снова вышел в то место, где я когда-то бывал чаще, чем раз в неделю. Было пусто и уныло. Все сидели какими-то подавленными, более подавленными чем обычно. Тут меня нашла Катя.
-Слушай, ты куда собрался? - спросила она.
-Прогуляться хочу, надо денег на попить-поесть заработать, - ответил я.
-П…послушай, ты ещё не восстановился, а уже прёшься куда-то, - тут она сделала паузу, попятилась и на её щеках появился румянец, но затем пришла в строгость и сказала, - раз ты идёшь, то и я… вдвоём больше шансов.
-Ты мне ничего не должна, это я тебе должен, - сказал я, - тем более, что у тебя опыта совсем нет.
“В прочем, может, показать ей Зону будет не такой и плохой мыслью?”, - подумал я.
-Ладно. Собирайся. Жду тебя здесь через 2 минуты, - строго добавил я, не дождавшись её ответа.

Глава IV

И вот, собравшись, мы вышли на территорию, окружающую Скадовск, а затем и за периметр обороны. Погода сегодня пасмурная, а вдалеке виднеется тёмная пелена грозовых облаков. Грозы в Зоне страшные. В течение особенно сильных гроз, раскаты молний не перестают сверкать ни на минуту, мимолётно освещая Зону. Тем не менее, наш путь лежал к группе химических аномалий и трамплинов, называемой общим словом “Топь”.
Придя на возвышенность, которая находилась недалеко от самой аномалии, мы увидели какого-то человека в лёгком снаряжении, который аккуратно заходил в аномалию. Однако, не так аккуратно, как нужно. В его руке не было ничего, чем можно было пробить путь. Всё, что он делал, это размеривал свой шаг, сначала легонько наступая на землю, а затем, убедившись, что всё в порядке, шёл дальше. Также он делал некоторое, так сказать, “ощупывание воздуха” руками.
-Дилетант. - вслух заметил я.
Ну и этот его непрофессионализм довёл до того, что он наступил ногой прямо в “холодец”, а его нога превратилась в месиво из химических ожогов. От такого, он не удержал равновесия и упал на спину на другой холодец, получив ожоги на спине, но успел откатиться прежде, чем она бы его добила.
-Пойдём, глянем. - сказал я и двинул вперёд.
Подойдя ближе, я достал болт, прокинул им дорогу к трупу.
-Чисто. - сказал я.
Подойдя к трупу, я увидел очень сильные ожоги правой ноги, а на спине были множественные неглубокие ожоги. Кажется, он в сознании.
-Без аптечки тебе не добраться, - сказал я, вынув из кобуры пистолет, - но я облегчу твои страдания.
Тут я прицелился в голову. Будущий труп лишь успел закричать “Нет!”, как произошёл выстрел. Однако, одновременно с этим, ко мне подбежала Катя, и, схватив руку, отодвинула её от головы раненого. Я промазал.
-Не надо, - строго сказала она, - дай ему аптечку, я её тебе вычту из стоимости долга.
-Какое щедрое предложение! - сказал я насмешливым тоном, пытаясь спародировать джентльмена. – Ну как тут не согласиться!
Тут же, повернув взгляд к трупу, сказал:
-Ну что, везунчик ты сегодня.
Затем, мы вместе с Катей оттащили этого бродягу из опасного места. Далее, я достал аптечку, и, обработав химические ожоги, спросил у него:
-Ну как? Доберёшься до лагеря?
-Да, может быть. Осторожно попробую найти себе попутчиков, - сказал бродяга. - Как мне называть своих спасителей?
-Меня зовут Цинк, - сказал я, - а её…её…
-Эм…Змея, - сказала Катя.
-Спасибо вам, - сказал бродяга, - если Зона ещё сведёт нас вместе – я проставляюсь. Дорог без аномалий.
И он ушёл. Сильно хромая, он медленно пошёл к месту – сталкерскому лагерю на Скадовске. Навряд ли мы его когда-нибудь ещё встретим, шансов выжить у него крайне мало, а опыта у него, судя по всему, нет, пусть так и видно, что он надеется на выживание.
Попытки найти артефакты увенчались неудачей, похоже, что их всех уже растащили. Риск был не был оправдан как и для нас, так и для того бродяги.
Пойдя искать счастье в другом месте, я заметил, что туча стала всё больше нависать над Затоном, покрывая территории под собой в мрак.
-Тучи сгущаются, - заметил я, - нам бы хоть ещё одну аномалию обойти.
Послушай, - задумавшись, сказала она, - а ты ведь стал добрее.
Твоё пагубное влияние, - усмехнулся я, продолжив путь.
А ведь действительно. Из-за общения и дружбы с ней, я сам изменился. Кажется, я перенял часть её доброты, а она вновь зажгла моё чёрное сгнившее сердце. Теперь я даже вновь задумался над фразой, что прочитал в дневнике того же бродяги с амулетом на шее: - “Тот, кто убивает другого человека без доли сомнения или сожаления – ничем не отличается от одной из диких тварей Зоны, которых, впоследствии, ждёт судьба быть преследуемыми и убитыми”.
И вот, пока я размышлял, мы случайно наткнулись на то, к чему мы были не готовы. Трупы, куча разорванных трупов. Всё в крови. Судя по тому, что на трупах уже появилось оледенение, то лежат они тут не меньше недели, но они неплохо сохранились. Судя по “почерку” – это дело рук Кровососа. Некоторые из трупов имели несмертельные рваные раны, но были бледные, словно из них высосали много крови. Среди трупов, я узнал знакомые лица. Это были те самые люди, что неделю назад собирались устроить праздник на новый год. За ёлкой пошли, хотели разрядить обстановку, праздник устроить. Теперь понятно, почему все такие грустные были. Но ничего уже не вернуть, их поглотила Зона.
За этими размышлениями, я не заметил внешнего вида Кати. Она стояла и не двигалась. Её лицо побледнело, губы задрожали, а на глазах наворачивались нервные слёзы. Я подошёл к ней и потряс её за плечи:
-Катя, Катя! – воскликнул я, пытаясь привести её в чувство.
А затем крепко обнял, надеясь, что смогу этим закрыть ей вид на это и успокоить. Она ответила на попытку её обнять, и мы слились в тёплых объятиях. Так, потеряв минуты две, мы и простояли. Катя, кажется, пришла в себя.
-Пойдём в лагерь? – спросил её я, забыв про необходимость добычи припасов.
Она лишь кивнула головой, ничего не ответив. Кажется, её шок был сильным. Зря я её взял с собой.
Пока мы шли, туча закрыла нас полностью и началась “сухая” гроза с редкими раскатами молний. С ухудшениями погоды понизилась и температура. Кажется, что уже перестал справляться мой портативный обогреватель. Надо было найти укрытие, дабы не обморозиться, как в прошлый раз. Я заметил какую-то пещеру недалеко.
-Вон там, видишь? – спросил я, обращаясь к Кате, - идём в ту пещеру. Я иду первым, а ты на расстоянии пяти метров от меня.
Она кивнула. Кажется, что её психическое состояние сильно ухудшилось. Этот шок, что она испытала, кажется сломал её, и, как следствие, она, надеюсь временно, потеряла речь.
Мы вошли в пещеру, так как было темно, то я включил фонарик, установленный на USP, освещая влажные сырые стенки пещеры. Медленно и аккуратно продвигаясь, я чувствовал пятой точкой, что что-то тут неладно. И как-то слишком тихо, хотя тушканчики и крысы любят облюбовывать такие места.
И мои опасения были неспроста. Дальше по туннелю в свет фонаря попал контролёр. Он был заранее подготовлен к такой встрече из-за шума наших шагов, который раздавался на всю пещеру эхом, так что я даже не успел сделать хотя бы один выстрел, как он уже взял меня под контроль. По всему телу пошла сильная ломота при каждой попытке сделать движение по своей воле, в голове возник пронизывающий до головной боли писк, смешавшийся с моими запутавшимися одновременно миллионами мыслей, мешая мне думать. Сейчас мой разум был как расстроенный рояль. Я медленно повернулся к Кате дёрганными движениями. Скорее всего, она не знала, кем может быть контролёр и не видела, что я нахожусь под контролем. Только лишь когда я наставил на неё USP, она обеспокоенно вздохнула, но счёт шёл на доли секунды. Надо сосредоточиться. В нужный момент попытаться сквозь боль отвести руку в сторону. Выстрел произошёл одновременно с раскатом молнии.

Эпилог

“Я… лежу на земле? Сыро.”, - мои единственные мысли, которые возникли в данный момент. Всё тело болит, очень сильная головная боль, и, кажется, я чуть не погиб от нервного шока. Контролёр, похоже, ушёл вглубь пещеры, подумав, что я не выдержал такого пси-удара и умер.
Но я вовсе не слышу в голове потока мыслей. Я лишь слышу то, что говорю сам себе, если постараюсь. Неужели я где-то посередине между зомбированным и нормальным человеком? Поднявшись с пола, я ощутил ещё более сильную боль в теле. Кое-как поднявшись, я вспомнил: - “Катя! Точно!”.
Я попытался пойти, но каждый шаг давался мне с трудом, я попытался поднять руки, но их было трудно держать на весу. Судя по всему, сильно нарушилась нервно-мышечная связь.
Приблизившись к лежащему телу, я ужаснулся: пуля попала точно в лоб, кровь шла струями по щекам, носу, вискам. Всё лицо было в крови, а само лицо застряло в холодном выражении испуга и необъятного ужаса.
Но я не мог выдавить из себя ни одной эмоции. Наружу лишь могло выйти невнятное мычание тихим голосом, я ничего не чувствую, но в то же время хочется разорваться от переполнения эмоциями. Я больше не человек.
Закрыв ей глаза, я вышел из этой пещеры в подавленном и одновременно безразличном настроении. Раскаты грома проходили очень часто, а вся Зона погрузилась в ночной мрак. Неизвестно, была ли это ночь, но если нет, то тучи так сгустились над Зоной, что свет почти не проходит. Я просто иду в ту сторону, в которую волочат меня ноги. Медленно.
Через некоторое время, я дошёл до ВНЗ “Круг”. Тому, во что я превратился – не место в этом мире больше, да и смысла для существования в этом мире больше нет. Зона… Она следит. И не прощает. Я оступился – подпустил к себе близко к сердцу человека, а теперь обрёк его на смерть, а себя – на страдания, которые даже не могу испытать. Я стал проявлять доброту к людям, но мне это всё аукнулось. Зона сама хочет, чтобы сердца людей были чернее, чем она сама.
Кажется, я, совершенно неосознанно, зашёл в тот туннель, что выходит в Топи. Он весь был покрыт пеленой зелёного тумана. Я продолжал ход, несмотря на жжение в лёгких и боль на коже. Тут вдруг издался рык, который мог означать лишь одно: кровосос. Я достал обрез, а затем встал на месте, ожидая кровососа.
Когда он показался в поле зрения, я выстрелил сразу двумя стволами, кажется, сильно ранив его, но не убив. Я бросил этот бесполезный кусок потрёпанного металла и упал на колени, не имея сил и смысла больше сражаться. А Кровосос, издав рык от боли, ещё быстрее побежал в мою сторону, истекая кровью. Приближая мою смерть с каждой секундой.
Говорят, что перед смертью, у человека всплывает какое-нибудь приятное воспоминание из жизни, или даже несколько, а то и вся жизнь “перед глазами пробегает”. Кажется, я снова оказался в детстве. В квартире, где мы отмечаем новый год. Я с детским шампанским чокаюсь с гостями-взрослыми, а по телевизору прошёл бой курантов. Настал новый год. Отличный конец ужасного дня.
Зона уже не станет прежней. Она может лишь стать жёстче, но человек – существо такое, что всегда найдёт выход. В Зоне продолжится жизнь и без такого мелкого и незаметного человека как я. Одни бродяги будут умирать, но взамен них будут приходить новые. Опытные сталкеры, повидавшие ещё старые времена – всё-ещё будут топтать Зону, принося новые артефакты в попытках заработать себе обратный билет, но в итоге пропивая свои сбережения, дабы не сойти с ума. А Зона… Зона - это язва на теле Земли. Она поглотит тебя.

Рассказ на конкурс

аудио версия (читает Кукла)

Сказка о злом ренегате.
2014
Жил да был злой ренегат. Звали его Битым, потому что он был очень злым и за это его все били.
И вот однажды под новый год, 30 декабря, сидя на Болоте, он решил уничтожить Зону, и убить всех её обитателей. И отправился в путь к реактору по реденькому снегу, который почти не выпадает в Зоне зимой. Шел он и шел, и вдруг попал в капкан. Капкан был новенький и ногу отпускать не хотел. И начал тогда ренегат сквернословить на всё болото. Но тут откуда-то сзади послышались радостные голоса:
-Коллега, я в восхищении! Это прекрасный экземпляр зомби. Он даже не очень тухлый. – Прокричал человек из Чистого Неба лет двадцати в очках
-Да-да и он даже что-то хочет нам сказать. Простите, а вы не знаете что означает слово мразь и… - ответил человек постарше, но тоже в очках и из ЧН
-Отпустите! - Вскричал единственное не плохое слово Битый.
-ООО… Он даже может думать и делать выводы! Он хочет, чтоб мы отпустили, давай те его отпустим?
-Давайте!
Сказано – сделано! Лишь только оказавшись на свободе, он вскочил и убежал. Однако человек помоложе из ЧН успел выстрелить из старенького Чейзера, при том Битый, вскрикнув, побежал еще быстрее.
-Черт побери! Коллега, мы третий экземпляр потеряли за этот месяц! Один замерз, а второй, увидев нас издалека с вами, застрелился. Какое-то невезение…
-Ладно, коллега пойдемте тогда исследовать раствор Менделеева.
-Пойдемте…Эх так давно зомби не мучили… в смысле не исследовали!
И два грустных человека из ЧН пошли куда-то вдаль.
… Бедный ренегат очень быстро. За пару минут из центра болот он переместился на южный Кордон. Пробежав такую дистанцию и с такой скоростью он устал и остановился.
-Солью стреляли…чистюли!- Битый потер копчик.
Но, несмотря на боль, ренегат шел вперед, на ЧАЭС. Казалось, нечего его не могло остановить, но впереди послышалась стрельба. Стреляли из многих видов оружия: слышались редкие шлепки СВД, длинные очереди из Калашов, и даже взрывы гранат. Битый упал в реденький снег, и пополз в сторону выстрелов. Проползя метров сто, он услышал радостные крики:
-Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит!
Посмотрев в бинокль, ренегат увидел блокпост военных. На блокпосту было около сорока бойцов из ВСУ, при том все они стреляли и радостно кричали:
-Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит!
На блокпост ехали три зеленных КамАЗа с синими цистернами и с одной и той же надписью: КАЗАКИ.
-Ух, ты! Сколько водки!
Но не только водки радовались военные. С другой стороны ехало 10 грузовиков ГАЗ-66. У каждого на тенте были разные надписи: Сталкеры, Бандиты, Ренегаты, ЧН, Долг, Свобода, Наемники, Ученные, Монолит, ОС. Въехав на территорию блокпоста Газоны, остановились и из них стали выпрыгивать сталкеры из абсолютно всех группировок. Офицеры ВСУ встречали их очень дружелюбно. А в это время рядовые уже старательно наливали в канистры водку из цистерн.
Спустя час рядом с БП (где раньше было минное поле) были расставлены столы, на которых было много еды и канистры с водкой. За столом сидели сталы всех группировок.
Стемнело. Битый очень боялся темноты, а ещё через пару часов он задубел и решил присоединиться к ним. Приняли его тепло: налили и накормили. Еда для Зоны была очень не обычная: конфеты, икра красная и черная, шашлык и (из нормальных свиней, барашков, а не из Чернобыльских псевдоплотей), сало и даже оливье! Ел и пил злой ренегат, как и все сталкеры: с размахом!
Спустя пару часов (без пятнадцати минут Нового года) приехала новая колонна, но маленькая: Урал и БРДМ. В Урале нечего необычного внешне не было. Урал как Урал! А вот БРДМ… на левом и правом борту у него был нарисован… снеговик. Весёлый, пухлый такой!
Из машин выпрыгнули водители: Дед Мороз (из БРДМ) и Снегурочка (из Урала). Дедом Морозом был Болотный Доктор, а снегуркой – Сидорович. Они побежали за стол. Новым пришельцам налили и посадили их за стол.
И вот настала долгожданная минута, последняя минута года! Сталкеры радостно засуетились. Последние полминуты! И вот по рациям забили куранты!
Один!
Два!
Три!
Четыре!
Пять!
Шесть!
Семь!
Восемь!
Девять!
ДЕСЯТЬ!
ОДИННАДЦАТЬ!
ДВЕННАДЦАТЬ!!!!! С НОВЫМ ГОДОМ ЧЕРНОБЫЛЬСКАЯ ЗОНА ОТЧУЖДЕНИЯ!!!
2015
Выпив за Новый 2015 год, Сидорович-Снегурка вскочил и побежал к Уралу. Открыв его, и влез в его кузов, он прокричал на весь Южный Кордон:
-Мы подарки вам привезли! Товарищи заходите не бойтесь, выходите не плачьте от счастья!
Все сталкеры радостно побежали к Уралу. Командир БП тоже хотел пойти к раздаче халявы, но его остановил Дед Мороз - Болотный Доктор.
-Постой юноша тебе особый подарок!
Командир присел с радостной улыбкой за стол. Тем временем подарки были разобраны. Знаменитым сталкерам (таким как Харон, Стрелок, генерал Воронин) выдавали редчайший артефакт – «электронные бусы». Обычные мамины бусы, но, во-первых, они синие, во-вторых, они появляются только в Электрах, в-третьих, лучше защищают от пуль. Менее легендарным сталкерам выдавали обычные «мамины бусы». А командиру блокпоста подарили БРДМ. Командир остался доволен.
Злой ренегат получил «мамины бусы». И стал очень добрым. Он понял, что в Зоне есть и добрые люди! И после этого он не хотел убивать всех подряд. И за это прозвали его Добрым. И стал он после этого честно служить в ВСУ, да не тужить.
КОНЕЦ.

Новый Год в Зоне.

Люблю я ночную Зону. Особенно - зимой. Зима в Зоне - явление редкое, здесь царствует вечная осень (и отнюдь не золотая), но на несколько дней в канун Нового Года всё меняется. Никто не знает причин происходящего, но некоторые группы научников, те, что считают Зону единым живым и разумным организмом, склонны наделять её человеческими чертами. Так вот, по их авторитетному мнению, Зона в эти дни словно вспоминает свою далёкую жизнь "до" и дарит окружающим и себе несколько дней покоя и праздника... Да кто знает?

Топ-топ, хруп-хруп... Хороши ночи в Зоне. А зимние - вдвойне. Бодрящий морозец тучи вечные разогнал, полная луна - волчье солнышко - окрест всё посеребрила, звёзды хрустальными гвоздиками помаргивают, снег под ногами алмазной россыпью похрустывает - переливается, воздух чистый до звона и тишина кругом... И только шаги хруп-хруп... И каждая аномалия - как на ладони: грави снежок вминает, воронка наоборот - смерчиком сверкающим закручивает, жарка вокруг себя растопит всё и по краям хрупкий ледок схватится, весь в иголочках-кристаллах. И позёмка лёгкая по самой земле ходит. Вроде и не заметно её, ан через минуту-другую следов твоих как не бывало, всё бело да гладко, словно сберегает Зона красоту и нетронутость редких дней. И каждое дерево корявое, аномалиями да радиацией перекрученное, снежной шапкой украшено. И стоят они в зимнем убранстве, как скульптуры абстракциониста-неадеквата... ой, простите, мастера креативного абстракционизма... Лепота, одним словом.

Затянулась моя жизнь за Периметром. Многие ушли. Мало знакомых осталось. Всё молодые да новые, непривычные... Остались лишь воспоминания да сны, поражающие своей реальностью, после которых накатывали острые приступы хандры и ностальгии. Нынче же всё это обострилось стократно и старый Зов зазвучал просто нестерпимо. Подумалось вдруг - а пусть! Старая волчья куртка с потёртостями от ремней и лямок словно сама собой легла на плечи, метнулся за спину брезентовый сидор, скакнул в набедренную кобуру старенький АПС (на всякий случай) и на стене привычно замерцал портал перехода, продавилась упругая мембрана междумирья и в лицо метнуло ветерком пригоршню снега - ну, здравствуй, Зона!

Идти было легко. Полная луна давала достаточно света, места были сплошь знакомые, хоженные неоднократно. И на самой кромке леса слабо мерцал одинокий костерок. Старый контролёр сидел на поваленном дереве, протянув к огню узловатые пальцы и красноватые отблески играли на его лысой, шишковатой голове. Даже если слышал он мои шаги, виду не подал. Но снежок, скатанный на ходу и прицельно отправленный в затылок, вернул неглядя лёгким движением руки, после чего обмахнул снег со ствола и молча похлопал ладонью, приглашая присесть. Какое-то время сидели молча и молчание это было почти осязаемо - слишком много общих воспоминаний. Потом из сидора материализовалась литровая фляга коньяка, пара банок тушёнки и батон, в костерок полетела приличная охапка хвороста и завязался оживлённый разговор, постоянно прерывающийся фразами - А помнишь!...

- Слушай, а что монолитовцы тут учудили под праздничек! Им Зона на время мозги прослабила, они что-то там помараковали, стянули вместе несколько жарок и над ними баньку соорудили, прикинь? Со Свободой задружили, те им для баньки девок подогнали, ну и сами тоже не будь дураки, попариться любят. А научники наловчились из какой-то разновидности волчьей лозы мочалки плести, говорят, с ними и мыла не надо. Ну и тоже под это дело норовят в баньку-то...
- И тоже с девками?
- Да ну тебя... Хотя, кто их, яйцеголовых, знает.
- А сам не ходил попариться?
- А то как же! Скажу тебе, справная у них банька, пар добрый...
- А девки?
- Ну язва ты, волчина! - за шиворот прилетел изрядный шмат снега, старый попытался надуться, изображая обиду, но не выдержал, уткнулся в колени и разразился икающим хохотом - девки те свободовские укуренные в хлам оказались, как увидели - о, контролёрчик! - налетели, еле отбился... Ты бы их видела, это нечто... - в воображении тут же возникла картинка - контролёр в бане, атакуемый девицами. Да, было от чего повеселиться.
- Слушай, Новый Год на носу. Может, к Монолиту махнём по старой памяти? Время сейчас предпраздничное, все вроде как добрые, монолитовцы вместо охраны с девками в бане зажигают, давай махнём, а? Тут ежели напрямки, совсем недалече будет. Попросим его, пусть праздник замутит, как тогда, лет несколько тому назад. Пусть все оторвутся по полной, раз в год можно...

Хруп-хруп, топ-топ, две тёмные фигуры, оживлённо переговариваясь, бодро шагали к центру Зоны и лёгкая позёмка быстро заметала две цепочки следов, возвращая миру первозданную нетронутую белизну.

* * *

- Не хочу, не буду, и не просите! - громадный кристалл Монолита рассерженно замерцал и перешёл в спящий режим.
- Не поняли... Это что за бунт на корабле? С каких это пор Исполнитель желаний отказывается выполнять свои функциональные обязанности? - мы со старым подобрали выпавшие от изумления челюсти.
- А вот с тех самых! - кристалл снова возмущённо мигнул.
- Моня, не гони, ну что за предъявы накануне вселенского праздника?
- А я вам не бюро добрых услуг. И не комбинат бытового обслуживания! И вообще, у всех праздник, всем от меня что-то надо, все приходят - Моня то, Моня это, хочу, дай, а вы-таки хоть раз задумались, чего желает сам Моня, что ему нужно? И никто-таки не возьмёт себе за труд поинтересоваться... - по поверхности камня прошла обиженная рябь - а Моня столько лет стоит в пыли, не мытый, не чищенный, даже не протёртый ни единого раза!
Мы молча переглянулись и осмотрели помещение.
Через несколько минут в уголке затеплился небольшой костерок, парочка местных зомби, сыскавшихся в ближайшей подсобке и подгоняемая для резвости пинками, быстренько организовала изрядную кучу ветоши (судя по расцветке, изъятой у менее удачливых собратьев) и пару вёдер талой воды. Ещё через полчаса Монолит был отмыт от многолетней пыли, насухо отполирован и огорожен растянутой на обломках арматуры новогодней гирляндой с лампочками в виде ёлочек. Гирлянда, запитанная от артефакта "батарейка", весело моргала в разных световых режимах и иногда разражалась режущим уши писком, имитируя мелодии новогодних песенок.
- О, да!!! - счастливый Моня мерцал в такт гирлянде, переливаясь пятьюдесятью оттенками синего, - Das ist fantastisch!!!
- Моня...
- Ой, ну ладно, уговорили, черти языкатые! Излагайте уже, что вам надо! - мы переглянулись и начали излагать.

* * *

Незадолго до полуночи на каждый ПДА упало следующее сообщение: "Внимание, сталкеры! Приближается Новый Год! Повторяю! Приближается Новый Год! Все сталкеры приглашаются на празднование вышеуказанного события! Порталы перемещения будут открыты для всех желающих после произнесения кодовой фразы: "Раз, два, три, ёлочка, гори!" Честным торговцам Сидоровичу и Бармену предписано угощать всех и каждого по желанию и совершенно бесплатно! С наступающим Новым Годом вас, бродяги! И пусть Зона всегда будет на вашей стороне!!!"

(3.12.2014г. Lumi).

Для более удобного чтения ссылка на рассказ.

Альманах Пересмешника

Пролог

Я Вам расскажу массу удивительных и занимательных историй. Некоторые будоражат кровь в жилах, а некоторые вызывают улыбку на лице. Но все они неповторимы и единственны в своем роде. Одни события мне пришлось пережить самому, а некоторые удосужилось лишь услышать краем уха. Как бытует легенда, все чудеса происходят под Новый Год. Это абсолютная, правда. В Зоне меня называют Пересмешником, не из-за того, что я смеюсь, а по причине совсем другой. Я рассказчик. Не тот рассказчик, который сидит перед костром и травит байки, анекдоты и тому подобное. Я делаю свои истории. Это мой дар и мое проклятье…

I
«Ёлка» для трех товарищей

Говорят, под Новый Год,
Что ни пожелается.
Все всегда произойдет,
Всё всегда сбывается.

Были в Зоне три друга: Чугун, в котором была заключена сила трех мужей, но ума хватало лишь на бросание болтов в аномалии; Смайл – добряк, который любил подшутить над всеми и этим впутывал друзей в передряги; Швабра замыкал троицу и был самым умным, не только по тому, что носил очки на носу, так же он был очень высоким, чем и обусловлен его позывной.
Как сейчас помню. Шел снег. Да не просто шел, а застилал всю землю. Было 28 декабря. Все спешили собрать как можно больше хабара, чтобы уйти из Зоны к семьям или просто прокутить все деньги в Баре 100 рентген. Эта троица сидела на Янове и обдумывала ходку до завода Юпитер. Якобы там, посреди цеха, проросло дерево. Все называют его в шутку «Ёлка», по простой причине: на этом дереве висят артефакты, словно игрушки на новогодней ёлке. Но никому ещё не удавалось к ней подобраться. Ту «Ёлку» охраняет какой-то новый мутант, любящий морочить головы бедолагам. Его называть не стали, больно он страшный был по описанию: длинные руки до пола, когти на руках, зубы в четыре ряда, седая борода и глаза как у филина. У Смайла же чесался язык:
- Знаете, что я Вам скажу? Ну, негоже мутанту без имени ходить, – стукнул он кулаком по столику, как тут же все взоры устремились на него.
- И что ты предлагаешь, Смайл? – отозвался Швабра.
- Пусть будет «Дед Чингиз». Был у нас в деревне такой же старик, – хмыкнул Смайл.
- Как он мог быть в Вашей деревне, если он в Зоне, - почесал бороду Чугун.
- М-да… Тундра ты, Чугунчик. Это другой дед, - тяжело вздохнул Швабра.
- Да? – немного завис силач, - Как ты меня назвал? – он полез с кулаками на ботана.
- Перестаньте или я Вас обоих поколочу! – крикнул им Смайл.
Вот такие они были. Все из себя разные. Каждый со своими тараканами в голове. Но как-то они стали друзьями. Даже мне не понятно, как…

***

Они запаслись провизией, медикаментами и выдвинулись к заводу Юпитер. Вооружены они были обычными «калашами» или АК74-у, кому как удобней называть. Шаг был довольно быстрый. На привалы не было времени останавливаться. Хотя Швабра постоянно просился отлить.
- Зачем ты пил столько энергетиков? – Чугун ударил умника кулаком в плечо и тот взвыл.
- Ауч… Я читал интересную статью Озерского, но хотел спать… Альтернатива, слыхал о таком? – ухмыльнулся парень.
- О чем? Ты обзываешься? – здоровяк замахнулся кулаком, от чего Швабра поежился.
- Тихо… - прошептал Смайл и поднял руку вверх.
Все разом остановились и сделали серьезные лица.
- Мутанты? – процедил ботан.
- Бандиты или военные? – прошептал силач.
Раздался громкий и протяжный «пук».
- Придурак! – Чугун стал трепать Смайла за холку, а вот Швабра скривился, и стоя в сторонке, не вмешивался.
Недолго побранясь, они продолжили свой путь к «Ёлке».

***

И вот, три товарища пришли к заводу Юпитер. Они стояли перед дверным проемом и смотрели вглубь «непроглядной тьмы». Смайл присвистнул:
- Почему нас не встречают? Где же «дед Чингиз»? – буркнул он.
- Помолчи, шут гороховый, - проскулил Швабра, - Вероятно он возле «Елки» сидит, стережет её.
- Вот только пусть высунется! Я ему бороду оторву! – распылялся Чугун.
Они все разом шагнули вперед и застряли в дверном проеме.
- Не толкайся! – завопил ботаник.
- Уступи дорогу! – забасил громила.
Смайл же просто втянул живот, и они все упали на бетонный пол.
- Кому-то по голове настучать не мешало бы! – гневно отозвался Чугун.
- Вставай в очередь… - ехидно парировал Смайл.
- Дивитесь, - прошептал Швабра, указывая пальцем вглубь коридора.
- Гирлянду зажгли? – тихо произнес силач.
Сталкеры поднялись с пола, и как завороженные пошли по коридору на свечение, так ещё делают мотыльки, да и другие насекомые с крыльями. И вот коридор закончился, и они очутились в цехе. Потолок посредине цеха обвалился от коррозии перекрытий. Под этой самой «дырой» и росла «Ёлка». Она была увешана артефактами, которые светились в солнечном свете. Да и снег отражался от Солнца, создавая рябь в глазах.
- Ну? Кто первый пойдет? – промямлил Швабра.
- Что значит, кто первый? – смутился Чугун.
- Он хочет добровольцем вызваться, - издал смешок Смайл.
- Нет, нет. Вы меня не так поняли, - шутник и здоровяк переглянулись, а затем стали приближаться к умнику, - Парни?
Раздался «хлопок» - это Швабре дали под зад, и он уже летел напрямик к «Ёлке», спотыкаясь об строительный мусор, кости мертвых сталкеров и прочий хлам. Чугун и Смайл остались на том же месте, спрятавшись за бочками. Ботаник все же зацепился за что-то ногой и кубарем полетел вперед, роняя себя наземь. Его кто-то поднял за воротник и поставил на ноги, но парень не спешил открывать глаза. Правда, любопытство победило страх. Перед ним стоял сгорбившийся бородатый старик, на котором практически не было одежды, лишь его длинная седая борода прикрывала наготу. А его руки и в правду были очень длинные.
- Ты кто такой? – прохрипел мутант.
- Эмм… Я? Наверно мне стоило бы тебе задать такой вопрос, - опешил Швабра.
- Ты вторгся в мой дом и ещё ерничаешь? Молодой человек…
- Швабра меня зовут, дедушка, - он это говорил, а сам пятился назад.
- Стоять! Никуда ты не пойдешь. Сначала отгадай загадку: Отец – кормит, Мать – греет, а Сын – к небу тянется. Кто они такие?
Умник немного подумал, поправив на носу треснувшие очки:
- Это элементарно: Отец – дрова, Мать – печка, а Сын – дым.
- Вот те на! Ай, молодца! – мутант стал прыгать на месте, радуясь, как ребенок конфетке.
- И что теперь ты со мной сделаешь? – зажмурился Швабра.
- Отпущу, но не с пустыми руками. Дам я тебе ларец с артефактами. Пусть они тебе послужат добротой и верой. Ступай же, сын Зоны, – мутант улыбнулся в четыре ряда своих зубов и растворился, оставив на своем месте ларец из чистого свинца, заполненный до верха артефактами.

***

Товарищи ботана извинились перед ним и даже в какой-то степени стали уважать. Так как даже самый трусливый из них смог преодолеть страх и вышел победителем.
- И он тебя так просто отпустил? И в придачу подарил артефакты? – спрашивали все Швабру, на что он надменно отвечал:
- Я просто себя хорошо вел в этом году…

II
Сталкер, который «Смог»

Двенадцать раз пробьют часы,
Встречая Новый год.
Я знаю, чудо в тот же миг,
Со мной произойдет.

На этот раз речь зайдет о «легендарном» сталкере, но легендарном в кавычках. Кличка этому молодцу – Смог. Но не всегда он был Смогом. И до одной поры, оставался безызвестным, никому не угодным, Никитой «Балда» Балдиным.
Сам он был маленького роста, неказист собой, на лицо не красавец и таскал с собой отцовский ПМм, который, по словам «бывалых», даже не стрелял, и им можно было смело колоть орехи. Дутая куртка, да теплые штаны – вот и весь Балда.
Шло 29 декабря. Многие свалили из ЧЗО, да и я подумывал уйти, но дальше 100 рентгена дело не продвинулось. Все деньги были спущены на «алкашку» и оставалось моей жене на малой родине, как и двум сорванцам, сосать лапу, и смело впадать в спячку. Эх, Зона – Зона…
- А такое слыхали пацаны? – начал вольный сталкер, - Есть на Янтаре прорубь. Кто и когда её там прорубил не известно. Так вот. Если в эту прорубь ныряешь, то из неё выныриваешь на лет десять моложе…
- Ай, да ну хватит заливать, - перебил его рядовой «долговец».
- Сказки все это! – стали хором возмущаться парни из Долга, тем самым поддерживая товарища.
- Сказка лож, да в ней намек. Много хороших ребят полегло в той проруби. Как только они ныряли в неё, тут же отверстие затягивалось льдом, обрекая авантюриста на смерть… - все тут же замолчали, на их лице был четко выражен страх, - «Дьявольский котел», так называют эту аномалию.
- Кому-нибудь удалось вынырнуть? – подняв руку, как в школе перед ответом, спросил какой-то сталкер.
- Черт его знает, никто их больше не видел. Лесник вроде выныривал. Потом бегал как сайгак по Рыжему лесу. Что интересно, этот «котел» появляется перед Новым годом, а исчезает перед Старым Новым годом. Чудеса, не иначе…
- Я смогу, - тихо произнес Балда, стоявший позади всех, и никто не услышал его, продолжив обсуждать ту прорубь. Тогда он прокричал: - Я СМОГУ ВЫНЫРНУТЬ!
Все разом обернулись на него.
- Что ты сможешь, сопляк? Возвращайся к мамке на Большую Землю, - сталкеры начали смеяться, а лицо Балды становилось красным от стыда и злости.
- Вот увидите! Я Вам всем докажу, что Никита Балдин, чего-то стоит! – он развернулся и пошел к выходу.
- Грош тебе цена, - отозвался все тот же вольный, но Балда был уже не досягаем.

***

Нерасторопно, вразвалочку, с трудом преодолевая сугробы, шел Балдин по некогда озеру. Оно давным-давно обмелело и превратилось в болото. Правда местами есть «ямы», глубиной в несколько метров, угодив в которую, можно смело прощаться со всеми. Никита размышлял:
«- Если меня обвели вокруг пальца и никакого «Дьявольского котла» нет, то наверно судьба у меня такая, быть Балдой».
Но его пессимистический настрой тут же отошел на задний план. Прямо перед ним была ровная, покрытая снегом, как покрывалом, без изъяна, площадка. Посередине той площадки была прорубь. Ничем она не отличалась от прорубей на Большой Земле, но ведь мы в Зоне.
«- Судя по всему, площадка результат гравитационной аномалии, отсюда такая гладкая и ровная поверхность», - Балдин возгордился собой, он никогда прежде не умничал, даже мысленно.
Недолго думая, Никита стал приближаться к проруби. Его ноги уже ступали по площадке. Каждый шаг давался Балде все труднее и труднее. Он скинул с себя башмаки, куртку и даже штаны, оставив себя лишь в трусах, тешась надеждой, что это облегчит передвижение. Никита встал на четвереньки и принялся полсти до «котла». Одно мгновение и парень окажется в ледяной воде. Один. Посреди озера Янтарь. Сложил руки на груди. Затаил дыхание. Зажмурился. И…
Раздался всплеск. Отверстие тут же затянулось ледяной коркой, схоронив сталкера. Ник не испытывал холода и отсюда страхи отступили, как болезнь отступает после лечения. Солнечные лучи пробивались сквозь лед, и от этого под водой было довольно светло.
«- Что-то я не чувствую изменений. Только вот, покалывание на коже, но это радиация наверняка», - стал размышлять он, как вдруг его закрутило подводным течением, и он ударился об толщу льда виском, потеряв сознание.

***

- Сколько пальцев на моей руке Вы видите? - эхом пронесся вопрос в голове у сталкера, - Ты помнишь свое имя? Ты знаешь, где сейчас находишься? – продолжал ученный.
- Дайте мне зеркало, - прохрипел сталкер.
- Странная прихоть, - удивился Сахаров и пошел в кладовую, - Когда тебя принесли «фримены» в мой бункер, я думал - ты мертв, но кожа твоя была розоватая и отнюдь теплая, учитывая тот факт, что ты пролежал в сточной канаве несколько часов, абсолютно раздетый, не считая нижнего белья… - доносился голос профессора из коморки.
- Ну, вот и я, - Сахаров вышел из кладовки с осколком зеркала, - Целого не нашлось, нам без надобности они, но кое-что нарыл.
В своем отражении вольный сталкер увидел «статного», широкоплечего и вполне симпатичного молодого человека. Отчего-то он засмеялся.
- Что забавного Вы увидели в своем отражении? – профессор второй раз удивился.
Парень перестал смеяться и тихо произнес: - Я смог…
- Что простите? – переспросил ученый.
- Я СМОГ! – громко сказал сталкер.
- Это Ваше имя? Хм…

III
Мутант в законе

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя:
То как зверь она завоет,
То заплачет как дитя.

Давным-давно в Зону пришел один мужик кавказской национальности, на то у него были свои причины. Спрашивать о тех причинах было не компетентно, да и сулило это быстрой кончиной. Дядька этот был суровый. Постоянно хмурился, от чего на лбу появились глубокие морщины. Кричал по делу на ребят и без дела. Никто его не любил, но уважал из-за страха. Он был паханом у Бандитов, а звали его Гиена.
Наступило 30 декабря. Метель усиливалась. В Чернобыльской Зоне Отчуждения остались лишь самые отчаявшиеся сталкеры, которые потеряли смысл жизни, у которых нет семьи и денег, чтобы покинуть Зону на новогодние праздники. Мне удалось раздобыть некую сумму денег на подарки родным, но, увы и ах, как легко деньги появились, с такой же легкостью они и ушли от меня. Моя персона находилась в подвале некого подобия на завод в Темной Долине, в плену у тех самых Бандитов. По нелепой случайности они меня приняли за сталкера, коим я не являюсь. Я их позже простил, так сказать, отпустил грехи, ведь они не ведали, что творили. Тишину нарушил бандит:
- Слышь, фраер? Тебя старший ждет в своих апартаментах, - заулыбался он, сверкая золотыми коронками.
- Я уже и не надеялся, веди же меня к нему, - спокойным голосом произнес Пересмешник.
«- Мля. Как он надоел этими поручениями. Приведи того, отведи другого», - подумал бандос, открывая дверь «клетки».
- Странно, что Вы со мной обходились не как со скотом, - хмыкнул Пересмешник, переступая через порожек «клетки».
-Ты, это. Если хочешь землю похавать, то так и маякни. Не юли, паря, - произнес новоприбывший бандит, похожий на гориллу, во всех пониманиях.
- Воздержусь, спасибо, - кивнул Пересмешник.
- Вот и не вякай больше, пока такая маза не появится, - угрюмо сказал «горилла» и подхватил меня под руку, вместе со своим дружком.
Путь наш проходил через лестничный пролет, затем плохо-освещенные коридоры, из некоторых комнат доносились крики и громкая музыка – в общем, типичная криминогенная обстановка. Возле широкой металлической двери, возведенной здесь недавно, мы остановились. «Горилла» постучал кулаком – стук походил на шифр. За дверью послышались шаги, затем голос вещал:
- Чо надо?
- Ты как базаришь? Отворяй калитку, я с «посылкой».
Что-то скрипнуло, и дверь открылась. Хозяином того «чо надо?» был худощавый парень в коричневой кожанке и с горбатым носом аля грузин. Мы, а точнее я и «горилла», прошли в апартаменты пахана. Тюремщик остался перед дверью, ну а далее я не знаю, что с ним стряслось, так как дверь закрылась. На стенах висели ковры с орнаментами. На полу тоже был ковер, но красный, без узоров, и стелился он почти до конца комнаты. В конце же стояло кресло, на котором восседал, как царь, Гиена. По бокам стояли его приближенные. По два с каждой стороны. Крепыш, который меня сюда привел, попытался толкнуть вперед, но я предугадал это непростительное по отношению ко мне действие и сломал его руку. Тот упал на колени и словно дитя зарыдал, зовя свою мать. Телохранители тут же схватились за оружие, но пахан возразил им и велел мне приблизиться.
- Уважаемый пахан. Я не буду просить прощения за свой поступок, но вынужден попросить Вас вернуть мои сбережения, заработанные честным и непосильным трудом, - четко и с расстановкой произнес Пересмешник.
- Мне известно твое имя, - слегка с акцентом начал говорить Гиена, - Как и тебе мое, я уверен. Честно, я уже был готов тебя отпустить, послушав, разумеется, историй перед отходом. Но…
- Вас огорчил этот инцидент? Вы тоже меня удерживали вопреки моей воли и отняли мои пожитки, - перебил Пересмешник.
- Рассказчик. Ты забываешься. Это мой дом, здесь все моя семья. Только я могу причинять боль одному из них, - слегка повысив тон, сказал пахан, - Теперь ты останешься, пока не отработаешь нанесенный тобой ущерб.
- Я так не думаю, - ухмыльнувшись, ответил ему Пересмешник.
- Не смей мне перечить! – поднявшись с кресла, прокричал пахан, - Я могу пристрелить тебя на месте или имя мне не Гиена!? – он выхватил из кобуры «Пустынный орел» и направил на меня.
Все боевики в апартаментах начали скандировать его имя: Гиена! Гиена! Гиена! Мне пришлось закрыть руками уши, а то они могли спокойно лопнуть.
- Стойте! Прекратите! – выкрикнул Пересмешник, - Если Вам так угодно быть Гиеной на слуху, то вероятно физически тоже вполне устроит.
Я щелкнул пальцами и пахан внезапно упал на четвереньки, выгнувшись дугой. Бандиты опешили, даже «горилла», который минутой ранее скулил от боли. На меня уже не обращали внимания, и я покинул помещение, другим «маршрутом». Гиена зарычал. На пальцах стали отрастать когти. Кожаное пальто порвалось, и показалась его обнаженная спина, покрытая густой черной шерстью. Черты лица удлинились и тоже покрылись шерстью. Появились клыки. Вырос хвост. Гиена встал на задние лапы и протяжно завыл, издавая звук, похожий на смех. В панике бандиты открыли по нему пальбу, но пули не наносили ему существенного урона. По всему заводу пронеслись вопли, холодящие кровь в венах.

***

Поговаривают, что до сих пор слышат хохот зверя, который появляется под полной луной, облаченный в кожаный плащ.

IV
Последняя песня

Морщина морщину пригонит,
В глазах потухшая тьма,
Ко сну горемычную клонит,
И вот к ней приходит зима.

Даже в Зоне бывает такое светлое чувство, как «любовь». Это высокое и непонятное для многих ощущение, но его испытывали многие. Правда, в ЧЗО можно понимать «любовь» по-разному. Тебе могут нравиться артефакты, ты их почитаешь и хвалишь судьбу, что нашел хоть что-то и не сгинул в аномалии. Ты можешь получать удовольствие от убийства мутанта или человека. Не исключаем азарт от карточных партий в баре, когда ты можешь разом проиграть всё, что добыл в течение всего пребывания в Зоне: начиная от хабара и заканчивая репутацией. Но речь зайдет о чистой любви между парнем и девушкой.
Налим – старший лейтенант ВС УК, командир 137 блокпоста; харизматичный и волевой; родители, ещё до его рождения, перебрались из Северной Осетии в г. Днепропетровск, Украина, где он и родился.
Мелена – сержант ВС УК, старшина 137 блокпоста; скромная, сильная, но порой ранимая; уроженка г. Днепропетровск, Украина.
Так вышло, что на гражданке они не виделись, хотя жили на одной улице. Первые дни службы они смотрели друг на друга, как начальник на подчиненного, но это не могло длиться вечно и в один прекрасный день Налим сделал предложение, от которого Мелена не могла отказаться. Он преподнес ей кольцо в одной руке и цветы в другой, встал на одно колено и при всех военнослужащих произнес заветные слова, которые хотела бы услышать каждая девушка в своей жизни: «- Ты выйдешь за меня замуж?» Девушка естественно очень сильно обрадовалась и разволновалась. Ведь это серьезный шаг. Мелена не сомневалась в своем мужчине и в своих чувствах по отношению к нему, поэтому поспешила ответить: «- Да. Да. Конечно я выйду за тебя!» Её глаза покраснели и по щекам стали скатываться слезы от радости. Налим тут же подхватил свою будущую жену под руки и стал кружиться на одном месте. Все военные, а их было шесть, не считая «молодых», начали аплодировать им.
Место дислокации блокпоста было засекречено, но от меня нету никаких секретов. На Радаре, неподалеку от отключенного «Выжигателя мозгов», там, где антенны Чернобыль-2. Неспокойное было то место, ох не спокойное…

***

31 декабря. До Нового Года оставалось несколько часов. На наблюдательной вышке оставался один караульный, рядовой Гришко. В актовом зале блокпоста поставили искусственную ёлку, украсили мишурой и старыми советскими игрушками. Столы сдвинули, и получился один большой. На него постелили скатерть, а после заставили утварью: консервы, несколько мандаринов, бутылка шампанского и перловая каша. Из радиоприемника слегка доносилась музыка. Военнослужащие усаживались за стол и начинали говорить разнообразные тосты. Часы будто стали идти вспять и на 137-м воцарилась атмосфера Советского Союза.
Радио начало барахлить. Старший прапорщик Храмов – тучный, с мешками под глазами мужчина, подошел к приемнику и принялся стучать по нему рукой.
- Какого ляда? Весь праздник обламывает! – чертыхнулся он.
Из радиоприемника стали доноситься помехи, с нечеткой, монотонной речью:
«- Одни… Забытые… Вас затравят, как овцу, отбившуюся от стада… Скоро снега окрасятся в красный цвет… Неверные…»
Электропитание на блокпосте «обрубилось». Военные тут же подорвались со стульев. На несколько минут стало мертвецки тихо…
Вдруг раздался хлопок и округа осветилась ярко-белым светом - это кто-то выпустил сигнальную ракету в небо. Следом была выпущена ракета класса земля-земля. Она, словно молния, поразила наблюдательную вышку, где находился рядовой Гришко. Раздался оглушающий взрыв и вспышка, озарившая блокпост. Конструкция вышки сложилась, как карточный домик. По нарастающей, со стороны дороги, доносился рев мотора БТР.
- На пол! Живей, живей! – скомандовал Налим.
Тут же, бетонные стены блокпоста, стали полевать из крупнокалиберного, оставляя большие дыры. Старший прапорщик замешкался, так как был слишком толстый, и его настиг снаряд, отделив ноги от туловища. Он был в стрессовом состоянии и не особо понял, что произошло. У БТР перегрелся ствол, и она накрылась «медным тазом».
- Что? Что? Ноги, я их не чувствую! Где мои ноги?!
- Медик! – стал кричать старлей.
К Храмову подполз Наркоз, так его прозвали, но тот уже умер от болевого шока.
- Ему уже не помочь, - с дрожью в голосе, произнес военврач, закрывая веки товарищу.
- К оружию! Кто, если не мы? Не отдадим врагу «Радар»! – Налим уже поднялся и скандировал лозунги, держа в руке Кору-919.
Солдаты вооружились АС «ВАЛ» и стали занимать позиции под окнами. Налим тоже взял автомат СГИ-5к и присел возле, висевшей на петлях, двери, вместе с Меленой, которая вооружилась СВДУ.
В рупор кто-то стал говорить:
«- Неверные! «Монолит» учит пониманию и смирению. Сложите же своё оружие, и возможно уйдете с миром…»
- Бойцы. Слушайте мою команду! Моя группа выдвигается до наземных укреплений в 100 метрах к Северо-Западу, - затем Налим перевел взгляд на свою будущую жену и слегка улыбнулся, - Группа Мелены остается здесь и прикрывает нас плотным огнем. Как только мы настигнем укреплений – начинаем «давить» врага, оттесняя назад, тем самым давая перегруппироваться Мелене. Сидорчик, берешь переносную рацию и за мной. Как поняли?
- Задача ясна! – ответили военные разом.
- Пошли, - двое военнослужащих, перехватив по удобней автоматы, стали выбегать из помещения блокпоста в сторону укреплений. Налим бежал между бойцами. Впереди идущий откинул назад голову и завалился на пол. Теплая кровь брызнула в лицо Налима.
- Работают снайперы! – прокричал он, ускорив темп.
Мелена и её ребята стали ввести огонь по целям, которые видны были лишь им. Возможно кого-то им удалось убить, но это никак не проверить. «Улей» разворошился. Монолитовцы давили огнем, но к счастью Налим уже находился за мешками с песком. Он, и рядовой Сидорчик, принялись подавлять врага, который превосходил их числом и огневой мощью.
- Рядовой. Попробуй связаться со штабом. Запроси поддержку с воздуха.
- Вас понял, товарищ старший лейтенант, - ответил Сидорчик и нацепил наушники, - Бизон 0-7. Бизон 0-7. Это Корсар 1-3-7. Как слышите? Бизон 0-7. Мы подверглись массированной атаке. Нужна поддержка с воздуха…
«- Ну же, Мелена…» - пронеслась мысль у старлея.
Но Мелена не могла вырваться из блокпоста. «Монолит» не давал высунуться им, как и Налиму. Потери со стороны врага были, но не значительные. По крайней мере они перестали наступать. Хоть в чем-то плюс. Рация зашипела:
- Корсар 1-3-7. Это Бизон 0-7. Птички в воздухе. Ориентировочное время прибытия через 10 минут.
- Товарищ старший лейтенант, связь установлена. Через 10 минут прибытие, - сняв наушники и схватив АС «ВАЛ», произнес Сидорчик.
- Хорошая новость, Антон, - тяжело вздохнул Налим, перезаряжая СГИ-5к, - Только у нас нету этого времени…

***

Бой выдался тяжелый. Боевики Монолита засели в подлеске и стреляли оттуда. Некоторые прятались за БТРом, который так и не «ожил». Из блокпоста все реже доносились выстрелы, но Налим верил, что с парнями и Меленой все хорошо. Может ранены, но живы… Что не скажешь о рядовом Сидорчике… Антон лежал на промерзлом асфальте, свернувшись в «калачик», с простреленным животом. Пуля снайпера настигла его сквозь укрепление.
И вот он лучик надежды! Со стороны антенн Чернобыль-2 стали доноситься лопасти вертолетов.
- Рядовой. Ты слышишь это? Дождались! – ликовал Налим, сжав свою руку на плече Сидорчика, но глаза того были наполнены пустотой.
Три вертолета Ми-24 появились в зоне видимости. Они стали заходить на атаку. Местность озарилась всполохами огня, а шум лопастей заглушал крики противника.
Наконец стало стихать. Вертушки зависли над Радаром, высаживая спецназ. Мелена и два солдата вышли из самого здания блокпоста. Налим поднялся с асфальта и направился им на встречу.
По одному из Ми-24 была выпущена ракета земля-земля. Он попытался увернуться, но немного не успел. Хвостовая часть разорвалась и вертолет стало крутить. На несколько секунд время остановилось. Налиму показалось даже, что Мелена одета в белое свадебное платье. Её золотистые волосы развиваются на ветру и совсем нету всей этой Зоны вокруг. Она улыбалась, но слезы стекали по её щекам. С её губ срывались какие-то слова, плавно перетекающие в песню:

Тень от тусклых фонарей на асфальте мокром.
Сколько лет отвел нам он,
Зверь большой и черный?
Здесь так холодно, темно,
Не согреться пледом.
Лишь увидится бы вновь,
Тешусь я ответом.

Как только она перестала петь, время вновь пошло своим руслом. Вертушка тут же рухнула на землю, рядом с Меленой и бойцами, стоявшими рядом с ней. Раздался взрыв и пламя поглотило их всех. Налим вскрикнул и упал на колени, схватившись за голову. Его крик был душераздирающим. Словно все в одно мгновение оборвалось: вера, надежда, любовь и жизнь. Не только жизнь Мелены, но и его собственная. Боль была не унимаемая. Словно пуля пронзила сердце. Руками он пытался выкопать себе могилу, как собака перед кончиной. Ногти слазили с пальцев, как и кожа. Кровь капала с них, но он не останавливался. Налим был сломлен…

Эпилог

Каждый подготавливается к Новому Году по-разному, а у кого-то все случается спонтанно. Бывают веселые и шумные вечеринки, и скромные семейные вечера. Кого-то замечают среди прочих, а кто-то остается в тени. Некоторые получают подарки, остальные же ими делятся. Случаются и грустные моменты, как и радостные миги.
В Чернобыльской Зоне Отчуждения каждый волен вершить свою судьбу, она лишь подталкивает своих детей на нужный путь. Но если кто-то сбивается с намеченного, то она его заключает в свои объятия.
В Зоне меня называют Пересмешником, но мало кому известно, что я и есть Зона…

Конкурс завершен.
Победители будут объявлены в ближайшее время.

Из-за отсутствия одного из членов жюри, подведение итогов конкурса откладывается, т.к. мнения двух членов жюри разделились.

Еxcuse me.