Агата помогла Глухарю перевязать полученное им ранение, не произнеся больше ни слова. Говорить ей не хотелось. Совсем. Мужчина же, хоть и видел это, все равно молчал, только шипя сквозь зубы ругательства, когда девушка без обезболивающего нанесла на рану йод. «Скоро все закончится. Это… финишная прямая». Ночевать в Припяти было странно. И неприятно.

«Пойму потом… Что же он собирается сделать? Совершенно нет идей. И…я ничего не могу сделать. Совершенно ничего. Убить его? Тогда погибнем мы оба. Да и… зачем? На самом деле? Я не хочу его смерти. Я вообще не хочу ничьей смерти. И Алиса… он даже не знал, кто она. Но я так за нее испугалась, что схватилась за ствол автомата. Даже не подумала о том, что Захар меня пристрелит. Неужели так бывает?» — А знаешь, ты стала другим человеком, — неожиданно сказал Глухарь, все это время стоявший у окна. — Совсем другим. Это достойно уважения. — Хе… спасибо. Стоило оно того? — Конечно. Почему нет? Да, потеря памяти — это страшно. И то, что ты медленно дохнешь — тоже. Но теперь ты хотя бы знаешь, для чего. Или я ошибаюсь? — Для того, чтобы найти Оазис. И излечиться. А потом… умереть, — со вздохом проговорила Агата, нехотя свернувшись на кресле. — И закончить все это. — Ты так хочешь умереть? — Я думаю, это единственный выбор. — Парацельс побеседовал с нашими. Он же обещал. Я выполню свою задумку — и ты будешь свободна. А будешь хорошо работать — выйдешь из Зоны, когда я буду стариком, — Захар улыбнулся ей, и его глаза… они тоже улыбнулись. «Это правда?» — А что с контрактом? — О… узнаешь. Это будет неожиданно, — мужчина повел забинтованным плечом. — Но я больше никогда не возьмусь за такое. — Ты же собрался уйти, — ученая смотрела на него, и взгляд ее выражал одно только удивление. — Это все давно решено за меня. Идти мне некуда, красавица. Разве что прилететь в Петербург, выйти на главную улицу, крикнуть «Ура!» и застрелиться. Сама подумай. Потом вдохни — и подумай еще раз. Кому я нужен? Уйду из Зоны. Но Зона из меня разве сможет уйти? — спросил наемник, и Агата внезапно поняла, что он прав. «И кому ты будешь нужен? Еще и меня решил сделать… такой же. Потому что это в твоих силах. Потому что все вы думаете, что так лучше. Зона — это наркотик, который лучше никогда не пробовать. Она несет только… смерть. Либо сейчас, либо позже». — За меня все было давно решено. Тоже. Хорошо. Я… скажи, я буду стыдиться себя до конца дней? Своего выбора? — наконец, задала главный вопрос девушка. — Это же твой выбор. А ты — всего лишь человек. Спала она недолго. Удобно устроиться не вышло, а постоянные шорохи не давали сосредоточиться. Все тело болело. Место перелома давно уже опухло, но сделать с этим ничего было нельзя. — Послушай… Я всегда буду рядом. И очень люблю тебя, — мать улыбалась ей с больничной койки. Такая смена ролей Агате не нравилась. Светловолосая сидела на табурете, поджав ноги, и плакала, как ребенок. — Зачем?.. Почему?.. — Чудес не бывает, милая, — сказала женщина, превратившаяся за каких-то жалких два года в желтокожую пародию на саму себя. — И та трагедия… Она настигла и меня. Я не хотела. Прости. — Прости! — взвыла девушка. Картинка сменилась. Вот она, еще ребенок, сидит на ковре и молча наблюдает за окружением. У нее на голове хвостики, благодаря которым светлые волосы не лезут в глаза. — Ты уходишь? Почему? — голос матери, обращенный к неведомой фигуре, становится все тише, пока не сходит в плач. — Мне деньги нужны. И… я вернусь! Обещаю, — говорит мужчина, стоящий напротив нее. В этот момент в голове Агаты отчетливо звучит слово «Зона». И все меркнет снова. — Вода… — вещает Рома, держа в руке ампулу. — Она творит страшные вещи с препаратом! Не страшно разбить его, он мгновенно теряет все свои свойства на воздухе. Но, будучи вылитым куда-либо, вступая в реакцию с жидкостью, он заражает ее! Полностью. И нервные окончания носителя погибают. «Вода». — То есть, когда мы это вкалываем, у человека поражаются нервные окончания? Да… Примерно этого я и ожидала! Но чтобы так грубо… — А как иначе создать идеальных зомби? Сколько процентов воды содержится в человеческом мозге? То-то же. Благо, что в одной такой ампулке попросту недостаточно «сил» для борьбы с нашей иммунной системой. — Действительно… благо. «Благо». Агата проснулась, когда плеча ее коснулась рука Глухаря. — Пора идти. — …пора, — согласилась девушка, что еще толком не очнулась от своего сна. Она замерла напротив двери, которую так и не решилась открыть при прошлом посещении этого места. Стоит ли? Тогда развеется вся магия бабушкиного присутствия. Веры в то, что она ждет ее здесь. Даже ученым иногда хотелось стать мистиками. — Ты чего? — задал уже привычный вопрос мужчина, и девушка со вздохом ответила: — Тяжелый выбор. Прости. Припять они покинули, уйдя в лес. Величественные здания мертвого города скрылись за деревьями, и вместе с ними скрылась и комната. Навсегда. Но девушка об этом не жалела. Просто потому что не хотела. У нее все было хорошо. «Я могу помешать ему. Это будет просто. Но… почему простое чудо столь доступно тем, кто его не заслуживают?» — Ты какая-то молчаливая, — заметил мужчина. — Вспомнила кое-что. О воде. Можешь обещать мне, что не выльешь это в Оазис, пока я не закончу? — попросила Агата в ответ. — Обещаю. Оставшийся путь они проделали в гнетущем молчании. Битва была проиграна, и ученая не собиралась больше сражаться. С нее уже хватило. Озеро. Путь к нему давно был проложен, а потому Глухарь, выйдя на всем известную тропу, провел девушку по всем известным и очищенным от мутантов проходам. Вентиляция, скелеты тушканов, редкие сталкеры, возвращавшиеся с охоты… Все это не имело более смысла. Агата провожала каждого из них взглядом, прекрасно зная о том, что это могли быть их последние часы жизни. «Я… мне так жаль. Простите меня». Озеро. И над ним — дерево с давно сорванным плодом, что так и не смогло вырастить новый или зацвести снова. Агата, на несколько мгновений зажмурившись, снова открыла глаза. Но ничего не изменилось. Прекрасная картина все еще была перед ней. Но внезапно из-за наполовину обрушенной колонны вышел худощавый сталкер в плаще, чьего лица не было видно. — Я уже ухожу, — сказал он тихо, скользнув мимо них. — Удачи! — Глухарь улыбнулся ему в спину. — Мне она не понадобится. А вот тем, кто сюда не придут… — усмехнулся неизвестный. «Это звучит так странно и правдиво одновременно». Девушка, еще пару мгновений помедлив, вслушалась в стук своего больного сердца. Наемник был прав — жить ей оставалось недолго. И поэтому ученая не стала медлить и опустилась в воду на колени, зачерпнув ее здоровой рукой и вылив на больную. Запястье захрустело, срастаясь. И что-то внутри Агаты в этот момент словно бы распрямилось. Давящее ощущение начало уходить из грудины. И разум начал прочищаться. — Никогда не спрашивай, зачем мы это делаем. Это… Это просто очень важно. Для будущих войн. Думаю, это не секрет ни для кого, — сказал начальник, смотря ей прямо в лицо. –Ты ведь все прекрасно понимаешь, верно? — Да, — кивнула девушка. — Да, — сказала она едва слышно, после чего широко распахнула глаза. Глухарь уже вытащил ее из воды и держал над гладью Оазиса две ампулы. Похоже, вторую ему отдали еще в Мертвом городе. — Как думаешь… Зачем я это делаю? — наконец, спросил мужчина, не смотря на Агату. — Чтобы отравить это озеро? Уничтожить… чудо? — Ты такая глупая. Очень глупая, — Глухарь усмехнулся, после чего опустил ладонь в воду, позволив препарату попасть в нее. — Это чудо никогда не могло помочь зомбированным, красавица. А их осталось слишком много. Тех же снорков пруд пруди. «Я не понимаю». — Нервные клетки. Вода сможет встраиваться в них и… — Исцелять.