*Глава называется "Гостевой дом"

**Писала долго из-за сессии. Прошу прощения. 

***

 Когда-то этот город был красивым. Широкие аллеи, высокие деревья, многоэтажные дома с балконами. Все было сделано для счастливой жизни в нем людей.

Теперь же это место, как и вся Зона, напоминало руны. Покосившиеся здания, поваленные деревья, перевернутые машины. И повсюду развороченный от гранат асфальт.

«Кто-то проехался здесь на танке, видимо… Или на нескольких танках. На очень, очень большом количестве танков».

— Видала, как наши чужаком встречают? Это тебе не Бар, — хохотнул Глухарь, легонько хлопнув Агату по раненому плечу, на что она ответила шипением сквозь стиснутые зубы: — Я уже… поняла.

Она брела, чуть пошатываясь, внимательно слушая сердце, что билось в груди, словно его поймали в клетку. Глаза щипало от пыли и резких запахов, которыми был полон Мертвый город.

— Здесь на удивление спокойно, знаешь ли. Снорки только по канализации могут добраться, но и ее наши уже перекрыли, — зачем-то пояснил наемник.

— Тушканы в подвалах тоже водятся? — светловолосая поежилась, старательно избегая того, чтобы смотреть по сторонам.

Выбитые окна, смотревшие на нее пустыми глазницами домов, обвалившийся кирпич, валяющиеся повсюду куски бетона и асфальта вызывали у нее неприятные чувства, скрывать которые смысла не было — каждый бы наполнился ими в таком месте.

— Последних потравили… свинцом, — Глухарь явно чувствовал себя в своей тарелке в этом наемничьем гнезде, воздвигнутом на краю аномальной Зоны.

«Мне иногда кажется, что я знаю практически все. И стоит почаще об этом задумываться. Любая информация может оказаться спасительной. Хотя… Есть ли выход из того переплета, в который угодила я?»

Агата наступила в лужу и со вздохом расплескала вокруг воду. Вокруг все еще было тихо, хотя прошли они, казалось бы, несколько домов.

— Где все?

— Дальше, — махнул рукой Глухарь, поморщившись. На спине его начинала запекаться бурая кровь. — Весь город принадлежит наемникам, но мы живем ближе к его северу. Чтобы в случае прорыва блокпоста до нас было не так просто добраться.

— Дальше, значит. Хорошо.

Они шли вперед еще почти что полчаса. Мужчина молчал, но то и дело смотрел по сторонам.

«Боится, что выскочит что-то? Да, я тоже этого боюсь».

— С возвращением на базу. Но куда ты предлагаешь ее пристроить? — усмехнулся наемник, встретивший их на блокпосту. — У нас тут женской общаги нет. Да и база — не гостевой дом.

— Как видишь, выхода у меня нет. Пока не вызнаю все — ходу нет. А она не помнит ни черта, — Глухарь пожал плечами, косо посмотрев на Агату, что безжизненно стояла у него за спиной, наблюдая за собеседниками затравленным взглядом. — Все равно подохнет, а тайн мы и не храним.

— Ну да сам разбирайся, — согласился сталкер, отступив в сторону и дав им пройти.

База наемников располагалась в обветшалом здании Коопторга — высоком многоэтажном доме с большими окнами, что были заколочены.

— Я к медику. А ты… К черту, пойдешь со мной, — мужчина за локоть поволок светловолосую внутрь, провел на второй этаж, остановившись у одной из дверей, которая была украшена внушительным крестом, нарисованным красной краской.

— А ведь неплохо тебя зацепило, Чума. Титан вон тоже недавно пришел. Плечевой сустав выбил. Но довольный что слон был, — сухопарый небритый доктор в одной футболке осматривал спину Глухаря, наконец снявшего с себя и бронежилет, и всю простенькую броню. — Слыхал, у вас неплохой контракт. На пару сотенных.

— А то. Вот, рядом со мной сидит, — хмыкнул наемник, кивком головы указав на Агату, что, с позволения хозяина этого места, деловито шила свое плечо, с трудом отковыряв от него наспех завязанный бинт.

— Я не очень понимаю то, что ты ее с собой таскаешь по базам, — высказался доктор.

— Парацельс, уймись. Что хочу — то и творю. Я ее не защищаю, как видишь. Чуть снорки в Долине не сожрали — и не рыпнулся.

— Уверен, что не защищаешь? Я тебя уже три года знаю, друг. Если решил уйти — не уходи с таким хвостом.

— Не намекай. Мне что, заняться нечем?

— Вы при мне болтаете. И я еще слух не потеряла, — Агата отвлеклась от зашивания, после чего перекусила нитку. — Такое ощущение, что… обо мне можно при мне говорить, что я умру.

— Ну так с этим ничего не сделать, — равнодушно бросил Глухарь.

«Да он специально. Уже даже я это понимаю. Неужели и правда защищает? Хотя с чего ему это делать?»

— Добрый тебе совет, Чума. Если решишь рвать когти из Зоны — не оставляй хвостов, — Парацельс закончил свою работу, добавив: — Надевай уже свою кофту. Я пока займусь
девушкой. Как зовут-то тебя?

— Агата.

— И откуда у тебя такие навыки? Ты неплохо орудуешь иглой и ниткой, но не как швея, — доктор осмотрел ровный шов, который светловолосая с трудом смогла сама доделать, покачав головой. — Придираться не хочется.

— Я тоже клятву Гиппократу давала… кажется. Я уже ни в чем не уверена. Амнезия, — ученая легонько стукнула себя по лбу кончиками пальцев.

— Амнезия, значит… Знаешь, Агата, у тебя довольно много старых, зашитых ран. Сколько ты уже в Зоне? — спросил Парацельс, все же разрешив ей одеваться. Даром, что Глухарь все это время сидел к девушке спиной. Да и ей, по большому счету, было абсолютно на него все равно — шрамированная кожа мужчины ее не впечатлила, а сама она была не в состоянии кого-либо удивить.

— Около двух-трех лет. Быть может, немногим больше.

— И зачем сюда пришла? Чтобы помереть от рук наемников? Хотя… Ты же ученая, верно? И откуда такие молодые берутся? — спросил доктор.

— Ученая. Хорошая ученая. Откуда берутся? Вам-то какое дело? Лучше… Слушайте, у Вас есть валерьянка и валидол? Что-нибудь для поддержания сердечной деятельности в допустимых мерках, — Агата выгнула бровь, после чего добавила: — Ну и халат бы мне
… С пометкой. Старый уже можно выбросить, и он от этого вид не потеряет.

— Подыщу что-нибудь… С вас пятерка.

— Без проблем. Держи, — Глухарь отдал Парацельсу целую, новую, хрустящую купюру. — Свеженькая.

— Хорошо. Загляни через пару дней, Агат. И будет тебе счастье, — доктор улыбнулся, легонько хлопнув девушку по здоровому плечу.

«А он не так уж и плох. Наверное, единственный человечный наемник, которого я видела. Даром, что врач».

В коридорах Коопторга было шумно. То и дело наемники заговаривали друг с другом, проходили мимо. Какая-то рыжая девушка в тапках сидела на стуле в конце коридора и ела бутерброд, здороваясь с каждым мимо проходившим сталкером.

— Это Калина. Единственная… женщина на базе, — Глухарь, однако, свернул в какой-то коридор, направив за собой и ученую.

Правая часть здания оказалась подобием общежития. Ряды помещений, которые раньше, видимо, являлись кабинетами, превратились в комнаты.

— Какие люди, — Титан, подошедший к парочке со спины, заставил Агату вздрогнуть. — Я бросил тебе пару десятков. Не было пока заказов?

— Нет. Спасибо за одолжение. Я пока что выбыл, — Глухарь остановился, и мужчины пожали руки. — Как видишь, маюсь с заказом.

— А говорил, что пару недель всего…

— Выходит побольше. Не обессудь. Тебе все равно дела нет.

— И то верно. Ну, бывай. Я со своими скоро на новую охоту пойду. Поговаривают, что в Припяти стычка между нашими и долгарями. Вот и отправлюсь… добровольцем, — с какой-то странной ухмылкой проговорил Титан.

— И по какому признаку мы охранников нанимаем, напомни? — Агата блестела глазами на своего начальника, стараясь не смотреть назад, на дверь. — Меня они пугают. Пугают куда больше, чем весь наш проект! А это о многом говорит.

— Слуковская… успокойся. Кто за девушку платит — тот ее и танцует. В карманах этих парней целое состояние. Какой смысл им нас предавать? — Остапенко поправил очки, смотря на девушку. — Да и… о нашем проекте никто не знает. А им нет смысла устраивать здесь бойню.

— Звучит логично, но… Разве ты не боишься, что кто-то все же узнал? Я чувствую, что здесь становится опасно.

— Это все из-за смерти Рымши, верно? — прервал ее ученый. — Из-за него у тебя… такие мысли, верно?

— Нет!.. — девушка запнулась, неловко закрыв рот рукой. — Не из-за него…

— Уверена? Я помню тебя до этого события. Ты никогда бы не стала оспаривать мои решения такого масштаба. Но тебя словно подменили. Теперь ты всего боишься. Не хочется тебе этого говорить, но остальные работники нашей лаборатории начинают опасаться, — он не успел договорить, послышались выстрелы, и голос Титана с той стороны двери скомандовал:
— Товарищ Остапенко! Открывайте по-хорошему, и тогда мы сохраним Вам жизнь!

«Не об этом ли я говорила… Помешалась, конечно!»

Агата, слабо улыбнувшись, убрала правую руку за спину, посмотрев на своего начальника, что сделал шаг к двери — и остановился.

— Вы ведь откроете, верно? У Вас внуки… — сказала она едва слышно, бросив косой взгляд на сейф, в котором ученый хранил свою ампулу. Вся лаборатория знала код. — А у меня — никого. И ходу назад нет.

— На что ты намекаешь, Слуковская?..

Он обернулся, увидев только спину девушки.

— Дайте мне время. Я… черт, я хочу нас всех спасти! — светловолосая на секунду зажмурилась, после чего открыла сейф, взяв из него препарат. — Вас не тронут. Я отобрала его. Не будут же… стрелять в беззащитного, — сказала она почти шепотом, тут же кинувшись в сторону другой двери, что вела вглубь лаборатории.

— Открывайте! — послышалось со стороны первого входа на пост, и Агата покинула помещение, держа в руках ампулу.

«Предательства повсюду. Они окружают нас. И только я… Получается, только я на самом деле в тот день сохранила свое лицо. Но вот сейчас… Сейчас я это не могу сделать. Интересно даже, почему».

— Убивать пойдешь? — спросила девушка у Титана, уже собравшегося уйти, и он обернулся, вперив в ее глаза взгляд.

— Очевидно, — коротко бросил мужчина, все же направившись прочь.

Комната Глухаря, а вернее Чумы былапустой и, словно бы, заброшенной. Ободранные стены, простой матрас, металлический каркас, на котором он лежал… Все это дополняли стол и тумба. Окно было предусмотрительно заколочено, но маленькое отверстие в нем осталось.

«Для того чтобы стрелять».

Агата присела на самый край кровати, подобрав ноги. Делать все равно было нечего. Мужчина же открыл один из ящиков, бросив внутрь коробочку с артефактом.

— Вечер добрый, — послышался спокойный голос со стороны двери, и наемник обернулся, увидев своего собрата по группировке. — Мне должна была посылка прийти.

Лицо вошедшего совершенно ничего не выражало, и только глубокая морщина залегла у него на лбу, словно последствие дурной привычки…

— Да, я помню. Держи, Хмурый, — Глухарь протянул сталкеру простую коробку, которую тот тут же открыл, достав из нее цветок странного вида.

— Прекрасно сохранилось, не находишь? — спросил получатель.

— Аномальное растение, лишенное любых, собственно, аномальных свойств, — подала голос Агата, среагировав на вид артефакта куда быстрее, чем ее спутник.

— Знаешь, я все в своей жизни видел. Но коллекционера в Зоне… — мужчина хмыкнул, смотря на Хмурого.

— Я понял. С меня причитается, — холодно ответил наемник, после чего ушел, оставив парочку в одиночестве.

Глухарь не сразу объяснил светловолосой, что это было. Но, немного помолчав и разложив вещи по ящикам, наконец сообщил:
— Это один из хороших сталкеров. Был. Он попал под пси-воздействие и немного поехал крышей. Проявилось это не сразу. Теперь Хмурый одержим Зоной, и его комната напоминает собой склад. Это надо увидеть, чтобы понять.

— Неплохо…

«Так вот что такое… Кажется, я бы могла заслужить ненависть любого сталкера, который с ним повстречался. За то, что творила с людьми подобные вещи. И это меня совсем не радует… Совсем не радует».