Тихое царапанье маленьких коготков... Чьё-то мерное сопение, иногда прерываемое тоненьким посвистыванием... Храп...

Я открыл глаза...

- Ну, что? Оклемался чуток? - давешний дед — Игнат, вроде так его Кира называла — бесшумно подошёл к моей койке, держа в руках какую-то потрёпанную тетрадь. Быстро черкнув что-то на её странице, он задумчиво уставился на меня — на миг лицо его показалось мне странно знакомым, вроде бы мы уже виделись, но не здесь и вообще — не в этом... «больничном кошмаре».

- Только давай без всех этих «а где я?», ладно? - Игнат закрыл тетрадь и присел на краешек кровати. - В карантине ты. А не попёрся бы на «экскурсию» — хлопот было б гораздо меньше... - он взял меня за запястье и на несколько секунд замолчал, считая мой пульс. - Кабы не кресло, дал бы Кире по заднице...

Ровный голос и уверенная речь старика-медработника вселили в мою душу спокойствие — похоже, я действительно в больнице. Но... что дальше?

Словно прочитав мои мысли, Игнат, продолжил:

- У нас для всех — процедура самая обычная: нашли больного — определили в палату. Ну, а дальше — по ситуации. Тяжелых — лечим, здоровых — вводим в коллектив, с обязательной ежедневной проверкой. Больница у нас бедноватая, это — да. Но! - персонал чуткий, отзывчивый, внимательный! - Игнат негромко засмеялся, энергично двигая челюстями — как и в прошлый раз, дедуган жевал жвачку. - Идём навстречу всем, особенно — больным. Ты, в данный момент — в общей... - старик сделал широкий жест, но я, сделав невероятное усилие над собой, его прервал:

- А где вы больных находите? - собственный голос показался жутким, незнакомым — я испуганно замолчал.

- Молчи! - строго сказал Игнат. - Тебе сейчас вообще нельзя разговаривать! Понятно? Но на твой вопрос я, всё-таки, отвечу: больных мы находим на улицах — и определяем сюда, на принудительное лечение...

- И многих ты уже вылечил? - наплевав на запрет, хрипло спросил я.

Игнат усмехнулся — «вот упрямый!» — и, немного подумав, ответил:

- Честно говоря, не так уж и много... Пару тысяч, наверное... - он на мгновение замолчал, колеблясь, а затем, слегка отвернувшись в сторону, добавил:

- Кто знает: может быть однажды я встречу кого-то из своих родных — и обязательно вылечу его... или её.

- Глав...ное — не выра...ботать с... вой ре...сурс... до конца... - услышал я откуда-то со стороны. - Ведь ресурс — это всё... это — жизнь...

- Отдыхай, - Игнат бесшумно поднялся и ушёл.

Чувствуя приступ слабости, я закрыл глаза. Волна непонятной тревоги — прямо как тогда, в столовой — вновь накатила, стало душно, невыносимо душно, я тяжело захрипел, из последних сил цепляясь за ускользающее сознание — и провалился в забытье...

...Холод металла... Чьи-то приглушённые голоса... Я чувствую касания, но не чувствую боли, слышу, как с треском разрывается ткань моей одежды, как под острым ножом хирургов скрипит моя кожа — «нет! Нет! Не режьте меня! Ну, пожалуйста!» — и из моего непослушного, онемевшего тела что-то вытаскивают. Наспех зашив — «давай, давай! работы — непочатый край!» — меня сбрасывают в какую-то, жутко пахнущую, липкую вагонетку — она срывается с места и, всё набирая и набирая скорость, мчится куда-то, дребезжа и подскакивая на поворотах — и каждый раз моё сердце сжимается от страха: дура, я же могу отсюда вылететь!

Словно в насмешку, на очередном повороте вагонетка вдруг лихо становится на два колеса — и я, нелепо кувыркаясь, не в силах закрыть так не вовремя открывшиеся глаза, падаю в сумрачную, клубящуюся мглу...

- ААА! - крик рубанул по ушам — я вскочил с кровати, дико озираясь по сторонам.

Мрак... Непроглядная тьма и тихое сопение вокруг... Душно...

- Людиии... - с трудом выдавил я из себя. - Помогииите...

Темнота тут же ожила:

- Чё орёшь, дурак?? Ляг! Тут люди спать хотят...

- Это — новый, - скрипнув кроватными пружинами произнёс кто-то и, смачно зевнув, добавил, обращаясь ко мне :

- Ваня, ты ложись спать... Нам вставать рано...

В навалившейся, душной тишине послышался вдруг негромкий скрип, через мгновение щелкнул выключатель — и я зажмурил глаза от яркого света.

- Кира, какого... - тут же возмущенно заговорил вокруг с десяток голосов.

- А ну, тихо! - услышал я знакомый женский голос. - Кто там спать хотел? Или уже перехотели? Так я вам быстро график перепишу — рабочая смена начнётся прямо сейчас!

Странно, но это заявление подействовало на недовольных получше всякого снотворного — через пару секунд в палате наступила мертвая тишина.

- Вань, ты как? - подъехав вплотную, Кира осторожно коснулась моей руки - пальцы её были теплыми, мягкими и от этого её прикосновения внутри меня словно сломался какой-то невидимый барьер. - Может, Игната позвать?

- Зачем? - едва сдерживая подступившие к горлу рыдания, по-прежнему не открывая глаз, спросил я. - Он вернёт меня в мою, нормальную... - я сделал паузу, - ...жизнь? Он вернёт мне моих родных? Он вернёт мне — меня?

Кира молчала. Что она могла ответить? Что сама прошла через всё это? Что инвалидное кресло — последствие всех тех ужасных трансформаций, которые с ней сделали в лаборатории Гассама? Что мир — привычный, яркий, безопасный — всего лишь грёзы?

Я ждал её слов, чувствуя, как слёзы катятся по моим щекам — ничего, это ерунда, надо дать выход боли, эмоциям... И пусть меня никто не поймет, осудит — мне плевать.

- Знаешь, когда Артём... то есть Така, был маленьким, он увидел паука — и описался от страха, - тихим голосом сказала Кира. - Мы были в гостях у нашей бабушки, Оли — мама, папа, Артем и я... Там были вкусные булки с джемом и красивый палисадник, а зимой — горка и снеговики... - Кира замолчала.

Я открыл глаза:

- А у нас в детстве были хомяки... Смешные... - я провёл ладонью по глазам, вытирая слёзы, и усмехнулся. - Правда, запах был ещё тот...

Кира улыбнулась и протянула мне руку:

- Пойдём на кухню — там осталась твоя порция на ужин. Поешь, успокоишься — и поговорим...

Я послушно взял её за руку и мы вышли из палаты.

… В столовой царил полумрак. Повар не удивился нашему появлению — вообще, с первого взгляда у меня сложилось впечатление, что Растамана сложно чем-то удивить.

- Ну, что? Приступ прошёл? - спросил он, поставив на поднос мою порцию.

- Вроде того, - бросил я, изо всех сил отгоняя от себя воспоминания о ночном кошмаре. - Спасибо...

- На здоровье, - Растаман на секунду задержал свой взгляд на мне, затем незаметно положил на поднос маленькую белую таблетку. - Съешь всё — уверен: тебе понравится...

Я отрицательно мотнул головой: не нуждаюсь, мол. Повар хмыкнул и забрал транквилизатор.

- Но, если передумаешь — я здесь... - вполголоса предупредил он.

Всё это время Кира терпеливо ждала меня в сторонке — как человек понимающий, она просто давала возможность мне самому во всем разобраться и принять, как есть: ведь это моя жизнь и право выбора всегда остаётся за мной. Как бы кто ни старался его оспорить.

Пренебрегая правилами «есть только в столовой», мы вышли на больничное крыльцо. После душных больничных покоев влажный, густой, напоенный лесными ароматами воздух был опьяняюще сладок — я, впервые за последние несколько часов, ощутил внутри спокойствие и лёгкость.

- Присядешь? - Кира кивнула на видавшие виды старую, больничную скамеечку под козырьком, но я отрицательно качнул головой и уселся на лестничную ступеньку.

Пока я ел, моя спутница задумчиво пила хафу, изредка чему-то улыбаясь. Светила луна — бледная, непривычно огромная, она висела над нами, будто бы на экране кинотеатра — и я вновь невольно подумал, что всё происходящее напоминает сон.

- Расскажи мне о себе, - попросил я.

- Что именно? - Кира поправила выбившуюся из-под платка прядь волос и повернулась ко мне.

- Ну... я не знаю, - честно ответил я, но тут же уточнил:

- Ты откуда?

- Я? - Кира улыбнулась, глаза её потеплели. - Кира Александровна Майская, тысяча девятьсот девяностого года рождения. Родилась в Киеве, училась там же, вообще — я Киев очень люблю: ходила на концерты, пела, занималась в десятке кружков — танцы, рисование, актёрские... Мы с одноклассниками хотели свой театр создать — класс у нас был дружный, в конкурсах участвовали, даже какие-то места занимали... Я понимаю: в настоящей жизни всё это — мелочи... Но... знаешь, Ваня, там я была, по-настоящему, счастлива, - Кира на мгновение запнулась и, улыбнувшись, смахнула с глаз набежавшие слезинки. - Вышла из-под действия излучения чуть больше года назад... Мало что помнила — самые «яркие» воспоминания приходили по ночам. В этих кошмарах меня... - Кира отвернулась, нервно сглотнув и, сделав усилие, продолжила, - резали, насиловали, мучили... Кричала, билась в истериках — не хотела верить всему, что мне говорили окружающие меня, чужие люди...

А я напряженно слушал, всё пытаясь понять: обманывает меня Кира или нет?

- Потом я встретила своего брата, Артема... Единственное родное лицо, родная душа! Правда, тогда он уже был Та`кой — ему здесь такое прозвище дали, из-за привычки постоянно говорить «так», - Кира улыбнулась . - До поры, до времени я не видела его глаз — он всегда был в своих очках. Просто заметила, что он сильно изменился — возмужал, стал более сдержанным и рассудительным. Передо мной был совсем не тот Тёма, которого я помнила — тихий, застенчивый и пугливый подросток. Он стал гораздо сильнее, с его мнением теперь не просто считались — в какой-то момент оно стало ключевым, особенно во время штурмов. От него я и узнала, что случилось с нами, с нашей планетой, со всей цивилизацией... - Кира замолчала, сделав несколько глотков хафы. - Было трудно в это поверить... А потом я увидела видеозаписи тех, кто ушёл в рейды, увидела новых больных... - Кира вздрогнула, что-то вспомнив и снова замолчала.

- И что? - спросил я.

- Ладно, всё это детали... - продолжила она. - Знаешь, Така каждый раз приходил ко мне с подарками — цветок, игрушка какая-нибудь смешная... Как малявке какой-нибудь... Помню, он как-то пришёл из рейда — их отряд искал вышедших из-под действия излучения в Крыму... Тогда был самый богатый «улов» — больше сотни человек нашли...

- А что, ближе никого не было? - недоверчиво косясь на Киру, вдруг спросил я.

- Не было... - ответила она, затем, посмотрев на меня, полуутвердительно спросила:

- Не веришь?

- А ты бы поверила? - в свою очередь спросил я. - На земле — больше семи миллиардов людей! Это я не говорю про войска, медицину, здравый смысл и так далее. Какой нормальный — я подчеркиваю! — нормальный человек, поверит в то, что ты говоришь? Бред сумасшедшего — вот самый первый диагноз...

Кира отвернулась и замолчала — я уж решил ,что она обиделась и, в извинении протянул руку, но она вдруг резким движением сдёрнула со своей головы платок. Я едва не вскрикнул, невольно отпрянув назад: в лунном свете затылок Киры блестел отполированным металлом, по которому скользили микроскопические бирюзовые молнии.

- Это со мной сделали там, за Вторым Периметром... Проект «Богоматерь» — соединение органики и сверхсплава, гаттума, - Кира обернулась — и я увидел, что волосы лишь маскировали её искусственный череп. - Лаборатория ученого Гассама — самогпровозглашенного Вершителя человеческих судеб... Страшно представить, сколько человек угробили, чтобы добиться такого результата...

Потрясённый, я смотрел на Киру во все глаза. Затем, с молчаливого её согласия, протянул руку и осторожно коснулся пальцами гладкой поверхности — металл был горячим. Страшная догадка мелькнула в моей голове: а может мой «кошмар» — и не кошмар вовсе? Я секунду колебался, затем, сцепив зубы, рванул было молнию на куртке, но Кира удержала мою руку:

- С тобой всё нормально...

- А ты откуда знаешь? - спросил я.

- Ну, ты нас совсем уж за идиотов держишь, что ли? - Кира ловко повязала платок, покачав головой. - Тут же больница! Значит осмотр — обязателен.Помощь квалифицированная, Игнат — не единственный врач, тут многие... - она осеклась, но затем продолжила, - разбираются. И я — в том числе.

Кира передёрнула плечами — я подумав, что ей холодно, снял куртку и протянул ей.

- Кстати, а моя одежда? - спросил я, обращая её внимание на свой костюм. - Неужели я в этом пришёл?

- Твоя «одежда», - Кира усмехнулась, - как и одежда каждого, кого мы подобрали, давным-давно пришла в негодность. Кстати, если очень уж интересно — можешь посмотреть видеозапись, как тебя нашли ... - предложила Кира. - Но, предупреждаю: зрелище... не самое приятное.

Пару секунд раздумий — и я согласился: хотелось самому разобраться в этой «больничной фантастике».

- Тогда пойдем, - моя спутница развернула кресло и покатила внутрь больничного корпуса. - Заглянем к Максу в «оружейку» — там хранятся файлы наших рейдов...