Проснулся я от того, что вертолёт вдруг, резко сделал крен на правый борт. Я не пристёгивался, и по этому, когда машина ушла в сторону, я остался на прежнем месте и врезался в дверной люк. Было больно. Когда я сполз на дно, геликоптер снова занесло,  на этот раз, немного влево и вниз. И я снова взлетел на полметра, чтобы через секунду с устрашающей скоростью впечататься в дно вертолёта. Кажется, внутри меня что-то хрустнуло.

Наконец, изыскав в себе остатки того, что, некогда, было рассудительностью и, забравшись в сидение, я пристегнулся. Как раз вовремя. «Китовую акулу» швыряло из стороны в сторону. Мне показалось, что один раз её, на пару секунд, перевернуло вверх тормашками. Я не понимал, что здесь происходит. И тут, один из военсталов подал признаки жизни и связался с пилотом.

– Блин, пилот, в чём дело?! – Проорал он в микрофон на стенке.

– А… Твою м!..– Послышался из динамика мат вперемешку с помехами. – Мы в аномальное поле залетели… А, чёрт!..

Я увидел, как глаза военстала сделались шире, а на лице выступила испарина. Дрожащими руками он дотянулся до кнопки коммуникатора и вновь надавил на неё.

– Какое поле? Как вы сюда залетели? Пилот, ответьте!

А вертолет продолжало швырять из стороны в сторону, будто бы это и не вертолёт вовсе, а корабль, который качало на волнах разбушевавшегося моря. Но вот, машину перестало крутить и, она выровнялась. Из динамика послышался голос пилота:

– Порядок, мы вылетели из аномалии. Бункер совсем близко, скоро мы…

Внезапно, машину резко занесло куда-то влево, и через миг раздался скрежет метала. Плохо дело! Что-то взорвалось, вертолет сильно качнуло, и он, вращаясь, полетел куда-то вниз. В нос ударило гарью.

– Чёрт! Мы падаем!!! – Проревел пилот из динамика. – Держитесь, сейчас будет трясти!

Я, если честно не помню, как мы приземлились. Помню, был сильный удар, а дальше я, кажется, отключился.

В отключке я провалялся не долго, мышцы ещё не успели затечь. Первое что я заметил это то, что геликоптер был как-то странно наклонён и вдобавок резко пахло какой-то дрянью. Надо было выбираться и чем скорее – тем лучше! Я попытался расстегнуть ремень, приковавший меня к сидению. Заело! Я запустил руку за пояс. Пальцы нащупали рукоятку кинжала. То, что нужно. Пара быстрых движений и ремни выпустили меня из кресла. Выпрямившись во весь рост, я стал осматривать искорёженный салон на предмет выживших. Первый военстал нашелся сразу, точнее то, что от него осталось. Его завалило обрушившемся потолком вертолета. Второй был более целым, и я уже решил, что он жив, но тут заметил одну деталь – шея у военного была свёрнута. Оставался только пилот.

В один прыжок я очутился возле люка и навалился всем весом на ручку. Результат меня обескуражил. Люк не открылся, а просто вывалился наружу, подняв огромный столб пыли. Я естественно упал вместе с ним. Побарахтавшись в пыли, я вскочил на ноги и посмотрел на кабину. Кабины, как таковой, не было. Точнее, что-то было, но назвать покореженную и зарытую наполовину в землю кучу металлолома кабиной у меня язык не поворачивался. Пилота спасать уже поздно.

Вернувшись в салон, и, отыскав свой рюкзак и «калаш», я уже хотел убираться, но тут взглянул на экипировку военстала, и меня придавила жаба. У меня был не полный комплект снаряжения, а тут... Я не мог упустить такова случая. Экспроприировав счётчик Гейгера, который висел на поясе мертвеца (свой счётчик я посеял за день до всей этой злополучной истории с растяжкой), вынув из разгрузки две армейских аптечки, и машинально сорвал с его шеи номерной знак (привычка наёмника). А как же? «Кому война, а кому мать родна». Такова селяви!

Вонь становилась сильнее, плюс ко всему этому коктейлю ароматов добавился запах гари. И тут меня как молнией ударило. Я понял, чем это воняло. Бензин! Со всех ног я бросился прочь от вертолёта.

Пробежав полкилометра, сбавил темп, и полностью остановившись, свалился на прелую траву. Я сильно рисковал нагрузить связки и упасть тут, потеряв всякую способность к передвижению. А там и до смерти недалеко. Движение, для сталкера – это жизнь. Где-то вдали взорвалась груда хлама, которая некогда была геликоптером. Отдышавшись, я осмотрел пространство вокруг себя. Туман, вокруг был густой как молоко туман. Чтобы окончательно испортить себе настроение я достал КПК и вывел карту на весь экран. Так и есть, я был на Янтаре, причём недалеко от Бункера.

Это реальный попандос! По логике вещей я сейчас должен был бежать со всех ног в сторону Бара. Но в моём положении этого никак нельзя было делать. Во-первых, убежать – значит нарисовать у себя на спине флуоресцентной краской мишень для всего военного штаба, так как на меня может упасть подозрение в том, что это я виновен в исчезновении вертолёта. Во-вторых, я взял задание, а это – большой удар по моей репутации. Плюс ко всему – артефакты. Халецкий и так не хотел отдавать их обратно, а если он узнает, что я смылся так ничего и не принеся учёным, то за мной, опять же, начнётся охота. Ну что ж, как говориться: «Надо, Федя. Надо».

Спрятав КПК в разгрузку, я встал с травы, и немного размяв конечности, двинулся в сторону Бункера учёных. Какой-то момент у меня ещё была надежда, что меня посчитают мёртвым и забудут вообще кто и что я. Но эта идея быстро отпала. Я провёл по шеи пальцами и те сразу нашли небольшую неровность на коже. Так и знал! И таких жучков могло быть с десяток, по всей моей экипировке. Не отвертеться мне. Факт!

Путь проходил в полной тишине, лишь изредка, до моих ушей доносился лай и какой-то гул, издаваемый наверняка Болотным Дьяволом. Янтарь – гиблое место. Сильное пси-излучение и присутствие огромного количества зомби разной свежести, говорили сами за себя. Сюда, без видимой надобности, соваться себе дороже. Кроме ходячих мертвецов здесь водился один жуткий монстр, так называемая, Тварь-На-Болоте. Наёмники не любили таких длинных слов, и называли его просто – Болотный Дьявол. Сам я его не видел, но рассказов об этой мрази наслушался вдоволь. Если хотя бы половина из того что я слышал – правда, то Тварь-На-Болоте это то что и порождает страшное пси-излучение на территории всего заводского комплекса.

На счёт его природы и места обитания, мнения расходились. По одной версии – это было огромное, зубастое чудовище, обитающее на дне мутного болота, в которое превратилось озеро Янтарное. Оно зовёт сталкеров в центр болота, и тащит на дно одним из своих длинных щупалец, и либо пожирает, либо превращает в зомбированного. По другой версии (которую давным-давно распространил Меченный) – пси-излучение создаёт некая экспериментальная установка, имеющая вид огромного мозга в колбе с питательным раствором. Но это всё было из рубрики «Я слышал, что Саня сказал, что его знакомый услышал, как брату друга его закадычный друг рассказал, как кто-то сказал кому-то что…». Я не особо верю во все эти нелепицы. «Суета сует…».

Когда мной было пройдено около половины расстояния по направлению к месту, где окопались научники, со стороны их лагеря раздался душераздирающий вой серены. Затем принялись «лаять» станковые пулемёты. На Янтаре визг серены и стрекот пулемёта – обычное дело. Зомби чуют запах свежего мяса и стремятся туда, где этот запах более сильный, то есть, по направлению к Бункеру. Но навредить они людям не успевают. Как только часовые, замечают особо крупную волну мутантов, охранники закрывают ворота и бегут к станковым пулемётам на вышках. Даже те зомби, у которых ещё сохранилось что-то из огнестрельного оружия, особого вреда не приносят. Пара царапин, максимум – одна дырка и больше ничего. Пулемёты выкашивают всё пространство вокруг базы. Иногда бывает, что к зомбированным гнилушкам примащиваются снорки, иногда даже кровососы (что весьма сомнительно), но особого беспокойства они не приносят. Учёные в своём бункере как за каменной стеной. Неделю без контакта с внешним миром могут продержаться.

На всякий случай я снял свой АК с предохранителя и передёрнул затвор. И только закончив возню с автоматом, услышал возню где-то справа. После, откуда-то из густого кустарника, донёсся угрожающий рык. Кожей чувствуя на себе хищный взгляд, я навёл автомат на заросли. Приготовился, палец на курке немного дрожал, сердцебиение участилось. И вот, монстр медленно выполз из кустов.

У твари наблюдались измочаленные, со свежими порезами руки, порванная и изношенная экипировка с пятнами застывшей крови, старый, проржавевший остов от СВД за разодранной спиной из которой выпирал мощный позвоночник. Завершающим штрихом был старый шланговый противогаз с треснутыми стёклами и оборванным шлангом. Содранный низ маски выставлял напоказ рот без губ с отсутствующими щеками и дёснами бурого цвета, из которых торчали кривые, жёлтые зубы. Ужас.

У меня есть один пунктик – каждый раз, когда на меня нападает очередной снорк, я пытаюсь убежать от него, а не убивать. Ведь, что есть снорк? Тот же человек! Я лично видел (из укрытия, конечно) как один сталкер, во время Выброса, влетел в не успевшую исчезнуть аномалию, и превратился в одно из этих чудовищ (и я уверен, что это не единственная причина, по которой снорки появляются). Отлично понимаю, что снорки ничуть не лучше тех же зомби, а может и хуже, но когда я смотрю на это существо, палец на курке немеет, а ноги сами несут меня прочь. Однако теперь не отвертеться, придется принять бой.

Наконец, монстр с диким рыком прыгнул на меня. Всё, альтернатив нет! Мой палец вдавил курок автомата.