Дневник Погонщика Ежей или Экспресс в Светлое Будущее

Захотелось написать отзыв на эту книгу, написанную работником метрополитена в соавторстве с Олегом Дивовым. Вообще, Дивов один из моих любимых писателей. Есть мнение, что под псевдонимом Беркем-аль-Атоми издается как раз Олег Дивов, но, на мой взгляд, это не так – слишком уж разный слог и стиль у обоих, и довольно много фраз и фрагментов текста Беркема-аль-Атоми для Олега Дивова являются топорными, грубыми и корявыми. Дивов же мастер слова и психолог сочинительства, и он точно знает, как не просто НЕ надо писать, а категорически НЕЛЬЗЯ. Впрочем, об этом (о лингвистике и психологии текста) он сам расскажет со страниц своего сайта, а я напишу о книге «Не прислоняться».

Название книги будет понятно далеко не всем читателям, и вот почему – не во всех городах мира есть метро. При чем тут метро? При том, что фраза «Не прислоняться» написана белой краской трафаретными буквами на каждой створке пневмодвери вагона, и речь в книге идет о метрополитене, и о тех бойцах невидимого фронта, чья «служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна». О них – и о людях, ездящих в метро с разной степенью регулярности. И точно так же, как обслуживающий персонал метрополитена не виден его посетителям, эти самые посетители не видны обслуживающему персоналу. Вернее, не то, чтобы не видны – они безлики для персонала подземного города, они всего лишь инертный пассажиропоток, который течет себе и течет, несмотря ни на что. Хотя нет, инертным его назвать нельзя – этот пассажиропоток активен и довольно сильно, и этой своей, зачастую ненужной и опасной активностью, создает проблемы и себе, и другим. Причем, как это всегда и бывает, сами пассажиры не видят и не хотят знать о тех проблемах, которые они создают обслуживающим их людям. Здесь описываются две стороны одной детали.

По сути, здесь идет противопоставление порядка и хаоса. Порядок олицетворяет персонал метрополитена, у которого отсчет времени идет просто на секунды, у которого вся рабочая смена расписана именно посекундно, потому что график. График плотный и тяжелый, и для тех, кто не привык к точному расписанию, он может представиться просто нереальным. Именно поэтому среди работников метрополитена практически нет безответственных и разболтанных людей, все придерживается строгого графика, которому подчинено буквально все. Ведь самое ценное в работе всего этого огромного механизма, это время. Время, которое нужно для того, чтобы был порядок в движении, чтобы пассажиропоток не застревал и не скапливался, создавая пробки и непредвиденные остановки, отставая от графика; время нужно, чтобы успеть в час пик вовремя подать состав, разгрузить линию; время нужно для того, чтобы все работало, и чтобы пассажиры могли вовремя добраться по своим разной степени важности делам. Каждое действие строго регламентировано, и любое отставание от графика – это тревога.

Пассажиры же, представляя собой поистине бессознательную стихию, словно задаются целью поломать весь тот четко слаженный механизм, который работает вокруг них и для них. При этом сами пассажиры свои действия не считают какими-либо опасными, а порой даже блистают «благородством», например, придерживая закрывающиеся двери поезда, чтобы кто-то еще мог вскочить в него. При этом ими движет искреннее желание помочь и не менее искренне они полагают, что совершают благое дело. Попробуйте теперь прочитать то, что говорит по этому поводу работник метрополитена, машинист поезда – как об опасности самого действия, так и о его последствиях. Несколько лишних секунд стоянки здесь – значит, нужно преодолеть перегон на эти драгоценные несколько секунд быстрее (если позволят светофоры) и на эти драгоценные несколько секунд (ведь движение по перегону также регламентировано, как и любое другое действие) сделать короче остановку на следующей станции. И это минимум последствий. А может случиться и такое, что следующую станцию диспетчер прикажет проследовать без остановок (речь идет о московском метрополитене). Кроме того, держа двери для кого-то одного добегающего, пассажир тормозит во-первых, весь свой состав (как по похожему поводу сказал машинист поезда «восемь вагонов одну жопу ждут»), а во-вторых, все поезда, идущие следом, всю линию. Ну и вопрос – кому стало хорошо от «благородного» поступка? А не проще ли подождать две-три минуты следующего поезда, на который можно будет спокойно сесть?

Впрочем, люди склонны совершать бессмысленные поступки, на автомате, совершенно не задумываясь о них. Бежать по ступенькам, видя на перроне станции поезд, в котором уже звучит из динамиков «осторожно, двери закрываются», словно следующего поезда никогда не будет, а это уходит Экспресс в Светлое Будущее.

Рассказ машиниста про выражение лица

Сели в поезд на Щуке, двери пока открыты, народ бежит. Один из наших говорит:
- А ты заметил, какие у людей, бегущих к открытым дверям поезда, счастливые, одухотворенные лица?
Подумал и добавил:
- И какие по-детски обиженные, когда двери закрываются перед самым носом...

Это один из многих примеров бессмысленности, граничащей временами с глупостью и откровенной тупостью пассажиров. Что интересно – если задать вопрос «зачем так делать», вряд ли кто-то даст четкий ответ. На краю платформы нарисована ограничительная линия, за которую запрещается заходить во время подхода поезда. Но пассажиры, стремясь быстрее оказаться внутри, ее не замечают. Зачем подходить к самому краю платформы, когда поезд еще не остановился? Быстрее от этого не будет, а создать аварийно опасную ситуацию можно запросто. Ведь эта линия не просто так, не для красоты тут нарисована. Она показывает расстояние вдоль платформы, которое должно быть свободным, чтобы машинист в зеркало мог видеть, не упал ли кто-нибудь под поезд. Или, в момент отхода поезда от станции, видеть, что все двери закрыты (автоматика надежная, но визуальное наблюдение никто не отменял, и оно не для галочки), что никого и ничего не зажало дверьми. Пассажиры же по мере сил стараются машинисту в этом помешать, не понимая, что поезд не тронется, пока машинист не увидит все двери. Это – несколько лишних секунд, иногда и минут, которые обязательно предстоит как-либо компенсировать на перегоне и дальнейших станциях. А пока поезд стоит, ожидая, когда освободят обзор, следующий поезд, который вероятно уже мог быть подан на станцию, стоит в туннеле, ожидая, когда освободится путь и светофор даст зеленый свет. Ломается график, бесцельно уходят драгоценные секунды. Пассажиры своей бессмысленностью сами себе задерживают отправление, и потом сами же начинают жаловаться – «в метро тоже рассобачились совсем, тут час пик, а они по пять минут не могут поезд подать, Сталина на них нет».

И, что самое обидное в этой ситуации – накажут машиниста вместе с диспетчером.

К слову, о бросании под поезд. Некоторые люди начинают таким образом играться на платформе, делая вид, что сейчас столкнут друг друга под прибывающий поезд. Им эта игра кажется забавной. Спросите у машиниста, что он чувствует в этот момент и что думает по этому поводу. Был в книге один замечательный фрагмент, который очень хочется процитировать весь:

...Еду. Парень притворяется, будто толкает девушку под поезд. Меня такая злость взяла! Согласно инструкции, "засадил петуха" (экстренное торможение, благо, скорость была небольшая), остановился как раз напротив них. Открыл дверь кабины.
- Ну давай...
- Что "давай"?
- Что? Толкай. Ты же это хотел сделать? Я тебе и поезд остановил, чтобы уж наверняка.
- Что "наверняка"?
- Какой ты непонятливый. Толкнешь, я перееду.
Девушка резко побледнела.
- Да мы... Это... Играли...
- Играли?! Вам тут что? Детский сад? Я поезд остановил! С людьми! Из-за того, что вы поиграть решили?!
Тут дежурная с ментом подбегают.
- Что случилось?
- Да вот, парень девушку хотел под поезд толкнуть.
Мент - молодчина, сразу все понял, тут же парня под руки.
- Разберемся. Сейчас снимем показания с камер слежения, если подтвердится, будем оформлять покушение на убийство.
Парню совсем плохо стало. Ну я сел за контроллер, подтянулся к рейке, доложил диспетчеру о причине остановки...
...Скажете, жестоко машинист поступил? Жестоко, не вопрос. Только совершенно правильно. И вот почему.
Вряд ли парню статью оформили - потрепали нервы как следует да отпустили. Наверное, это отучило его от "шуток". А теперь представьте ситуцию. Он шутя ее толкает, у девушки подламывается каблук (или она теряет равновесие) - и она валится под поезд, который не успевает остановиться. И дурацкая шутка становится статьей "преднамеренное убийство". И не докажешь, что ты не верблюд. Камера все видела.

И сами попытайтесь понять – игра ли это, смешно ли это на самом деле.

В книге полно примеров тупости как среди безликой массы пассажиров, так и среди многочисленных инструкций, которыми регламентирована работа в метрополитене, но эта книга вызывает удивительное ощущение, дает удивительный эффект. Читая о буднях московского метрополитена, проникаешься ощущением причастности к чему-то колоссальному, поражающему воображение и вызывающему пиетет. И все эти люди в форме, машинисты и просто работники станций, начинают вызывать просто неподдельное уважение.

Помимо описанного противостояния в книге много юмора, и это не просто какие-то поверхностные шутки в разговорах, этот юмор ситуационный, более глубокого залегания. При этом вполне жизненный юмор, ставящий невольных участников в ступор «что это было?» Вот, как пример, глава из книги:

Выходной день. Локомотивная бригада из двух человек, машинист и помощник. Станция Кузнецкий мост, первый путь. Поезд останавливается. У первого вагона на лавочке сидит девушка, книжку читает. Из кабины выходит помощник:
- Извините, мы так до Выхина доедем?
- Э-э-э... д-д-д... доедете...
- Спасибо! - и, поворачиваясь, машинисту: - Я тебе говорил, надо по прямой, а ты?.. "На Таганке направо, на Таганке направо..." Поехали, водитель, блин...
Двери закрываются, поезд уезжает.

Или:

Еду вечером. На перегоне горят все группы освещения. Видимо, люди работают на шахте, но в тоннеле их нет. Останавливаюсь под запрещающий (знак светофора, прим. M0rrant). Тишина... И я на всю кабину (не в микрофон, а просто):
- Диспетчер!
А мне, как нарочно, в ответ из динамика:
- Я диспетчер.
Кто-то из наших ее вызывает, в этом случае слышно только голос диспетчера. Далее происходит такой диалог (я говорю в пустоту, а диспетчер отвечает другому машинисту):
- Диспетчер. N-дцатый маршрут. Тут человек в тоннеле. Давить?
- Верно.
- Понятно. Давлю!
Открывается светофор, ручку в "Ход-3"... Поехали!
Какими глазами на меня смотрели пассажиры, выходящие из первого вагона!..

Многие моменты в книге заставляют задуматься - обо всем, и в первую очередь о том, что не надо быть бездумным человеком из толпы. А сцены с участием детей вызывают не просто сильное возмущение тупизной их родителей, но и стойкое нежелание повторять подобное. То есть книга не просто ззаставляет задуматься, но и оказывает влияние на линию поведения и отношение к этой линии поведения. Мало книг могут похвастать подобным эффектом на сознательного человека.

А потом мы удивляемся, отчего в России «хотели как лучше - получилось как всегда». Да не хотели как лучше, вранье это. Хотели как удобнее для себя, а на окружающих - наплевать.

И еще я поймала себя на мысли (и не я одна, поговорив с некоторыми людьми, прочитавшими эту книгу, узнала, что у них были аналогичные желания), что очень хотелось бы работать в метро. Чтобы не просто случайно причаститься этого колосса, а стать его частью, словно винтиком в безупречно работающей машине (сорри за пафос). И это желание неудивительно, ведь рассказывает о буднях работников метрополитена не случайный прохожий, не бездушный зритель, а человек, давно и искренне любящий свою работу, не выполняющий ее для галочки, а болеющий за нее всей душой.

ЗЫ: Даже проект Глуховского "Метро 2033" не был обойден стороной, получил свою порцию - а вот порцию чего, читайте в книге. :)