Атомный котлован
   Тридцать один год назад, весной 1971 года, на водоразделе Печоры и Камы, в Чердынском районе Пермской области, была произведена серия атомных взрывов для выброса грунта под строительство будущего канала, планируемого в рамках проекта переброски вод северных рек в Каспий. Сегодня на месте взрывов — огромный заполненный водой котлован, дышащий радиацией. Вокруг котлована обильно растут грибы и ягоды, которые собирают местные жители. О ситуации на месте взрывов, да и о них самих до начала девяностых годов было практически ничего не известно. Если не считать слухов об огромных огненных шарах над тайгой, о том, как тряслась земля под ногами. О том, как эти шары потом выросли в страшные черные грибы, вставшие выше неба. 

   В 1990 году газета общественного Комитета спасения Печоры “Экологический вестник” впервые в открытой прессе рассказала о взрывах в “мирных” целях, произведенных в Республике Коми и на сопредельных территориях, в том числе, и о чердынских. А поскольку за прошедшие с тех пор десять с лишним лет “гласности и демократии” ни власти, ни тем более ведомства, проводившие взрывы, не предприняли для обнародования ситуации ни одного шага, пришлось нам действовать самим. На Днях Волги осенью 1999 года, когда создавалась Сеть Российских Рек, мы предложили в качестве одного из многих возможных совместных проектов печорских и камских зеленых исследование ситуации на месте чердынского взрыва. Наш проект “Оценка социально-экологических последствий ядерных взрывов в “мирных” целях (водораздел Печора-Кама, 1971 год; верховья реки Лузы, 1984 год)” получил поддержку ИСАР, и летом 2000 года Комитету спасения Печоры удалось осуществить две экспедиции. Мы считаем необходимым рассказать о них читателям. 

      Ядерная мелиорация
   В марте 1971 года в Чердынском районе Пермской области, в полутора-двух километрах на северо-восток от деревни Васюково, в 20 км к северу от поселка Чусовской и в 10 километрах от границы Троицко-Печорского района Республики Коми, было произведено три ядерных взрыва суммарной мощностью 45 кТ под общим названием “Тайга”. Атомные заряды были заложены на глубину 127 м, но в действительности взрывы оказались наземными. На месте взрывов образовалась огромная воронка — котлован, который впоследствии заполнился водой. Так появился искусственный водоем более 600 метров длиной и около 300 метров шириной, вокруг которого образовался песчаный бруствер, источающий радиоактивность...

   Из воспоминаний Тимофея Афанасьева, единственного жителя деревни Васюково:
— Это произошло 25 марта 1971 года. Жил я тогда в Чусовском. Нас попросили до 12 часов дня выйти из домов и предупредили: в районе Васюково что-то готовится, и в строениях находиться опасно. Мы уже знали, что там ведутся какие-то большие работы, приехали военные. Что конкретно делается, мы, конечно, не знали. В тот день все послушно вышли на улицу. Ровно в полдень мы увидели на севере, в районе Васюково, а до него было двадцать километров, огромный огненный шар. На него было невозможно смотреть, так резало глаза. День был ясный, солнечный, совершенно безоблачный. Почти в это же время, лишь на мгновение позже, пришла ударная волна. Мы ощутили сильное колебание почвы — как будто по земле прошла волна. Потом этот шар стал вытягиваться в гриб, и черный столб стал подниматься вверх, на очень большую высоту. Затем он как бы надломился внизу и упал в сторону территории Коми. После этого появились вертолеты, самолеты и полетели в сторону взрыва.

   Я бывал в этом селе Васюкове, когда начала там работать 35-я экспедиция. Потом уже появились солдаты, было пять или шесть щитовых домов-казарм, много техники. Солдаты протягивали кабели, все ими опутали. В Березовке был оборудован командный пункт, и все “шишки” там сидели. В Березовке же стояли большие металлические вышки, на них были прожектора и всякая аппаратура, наверно, фотографировали. Еще один промежуточный пункт был в двух километрах от Васюково, на болоте. Потом уже, когда все оттуда ушли, прямо в земле я видел свинцовые перегородки. От людей я тогда слышал, что после взрыва яма образовалась глубиной в 75 метров, а один начальник даже говорил, что какой-то УАЗик упал в яму, да так там и остался. А недавно какой-то профессор приезжал, брал пробы, делал замеры и сказал, что глубина водоема — до 18 метров. Я туда сам относил мальков окуней. В яме еще водится лещ, но я туда его мальков не бросал, видно, принесли икру на лапах птицы. Есть и другая рыба. Гусей и уток в некоторые годы бывает видимо-невидимо. А вообще, зеки и поселенцы из Тумского, когда рубили лес на делянках рядом, рыбачили прямо на этом озере. Весь поселок Чусовской рядом с ним грибы каждый год собирает. Больше тут и негде — кругом болота. Единственное сухое высокое место было здесь, на месте взрыва.

      Тридцать лет спустя
   В 90-е годы на месте взрывов работали экспедиции, в том числе организованные Пермским областным комитетом по экологии, Институтом биологии Коми научного центра Уральского отделения РАН, Коми республиканской федерацией профсоюзов. Но результаты этих экспедиций освещались в прессе довольно скупо. А вот с населением Чердынского и Троицко-Печорского районов никто из участников экспедиций не встречался. Комитет спасения Печоры послал в Институт биологии запрос о радиоэкологической обстановке вокруг места взрывов, но директор института будто воды попил из этого Атомного озера — молчал, как партизан. Выяснить, насколько опасна ситуация, а главное, рассказать об этом людям, живущим в районах проведения взрывов, и стало нашей задачей. 

   Еще задолго до проведения экспедиции Комитет спасения Печоры наладил контакт с экологическими общественными организациями Пермской области (Партия зеленых Прикамья, Чердынское отделение СоЭС), которые оказывали нам помощь в сборе информации. Предполагалось также, что пермские зеленые помогут нашей экспедиции организовать заброску на полевые работы на место взрыва на водоразделе. В полевых работах на водоразделе Печоры и Камы участвовали привлеченные Комитетом специалисты: топограф-геодезист Николай Назаров, биолог Владимир Балибасов. Научным руководителем работ был Валерий Копейкин, доктор геолого-минералогических наук, профессор Ухтинского государственного технического университета, много лет проводивший исследования в зоне Чернобыльской катастрофы. 

   Добирались мы до места взрывов долго и трудно. Наш базовый лагерь располагался на месте бывшей деревни Васюково, на берегу реки Березовка, в полутора-двух километрах от объекта исследований. Именно здесь, в Васюково, в течение нескольких лет до производства взрывов располагались военные (инженерная часть), а до них, как нам сообщил Тимофей Афанасьев, 35-я экспедиция Главка (видимо, какая-то экспедиция Министерства среднего машиностроения). Отсюда мы и ходили ежедневно на работу к Атомному озеру. Когда-то эта территория была огорожена забором с колючей проволокой, на которой висели таблички с предупреждающими надписями. Но за тридцать лет столбы упали и сгнили, а с табличек слезла краска. 

   Со стороны это озеро трудно заметить, оно скрыто насыпью выброшенных при взрыве пород, поросшей густым кустарником и молодым лесом. Кстати, взрывом оказались выброшены на поверхность и глубоко залегающие горные породы — аммониты, брахиопод верхнего девона. В центре Атомного озера есть маленький островок, который образовался, судя по всему, в результате падения грунта, выброшенного при взрыве вертикально вверх. На северо-восточном берегу озера до сих пор лежат куски толстой восьмислойной металлической трубы из ствола скважины, выброшенные силой взрыва. Толщина каждого из восьми слоев этой трубы — 12 мм. Тем не менее, ее разорвало взрывом на куски, словно она была сделана из бумаги. 

   Рядом с водоемом-воронкой мы нашли еще четыре готовых к зарядке скважины большого диаметра, расположенные на одном профиле, в 175 метрах друг от друга. Известно, что планировалось произвести еще несколько десятков таких взрывов в рамках проекта переброски северных рек. И часть скважин для помещения ядерных зарядов, как мы убедились, была уже подготовлена. В огромном количестве был завезен сюда и щебень, видимо, для бетонирования стволов скважин. 

   Из рассказа Валерия Копейкина, научного руководителя экспедиции:
— Наши маршруты по замерам радиационного фона начинались от берега озера по определенному азимуту. Маршрут выбирался по возможности перпендикулярно к берегу озера и заканчивался при выходе в зону нормального радиационного фона. Съемка проводилась прибором СРП-68-01, верхний предел измерения которого достигает 3000 мкР/час. Замеры делались через каждые 20 метров. Проводились, как положено, и контрольные измерения другим прибором того же типа (СРП-68-01) и бета-гамма-радиометром “Припять”.

   Измерения показали высокое радиационное загрязнение — до 500 мкР/час на площади порядка 100 гектаров вокруг Атомного озера. Мы убедились, что на самых радиоактивных участках очень хорошо растут грибы, тогда как в более удаленных от озера местах с нормальным радиационным фоном, 7-10 мкР/час, грибов значительно меньше. 

   Чтобы выяснить пути биологической миграции радионуклидов в районе Атомного озера, мы спилили живую березу. Гамма-фон вокруг дерева на почве был 430 мкР/час. Дерево мы ошкурили, а затем высушили. Ствол распилили на отдельные чурбачки, которые были сожжены, и анализировалась лабораторно уже зола, что необходимо для точности анализа. Результаты анализа показали, что радионуклид, содержащийся в древесине березы и вызывающий сегодня повышенную радиоактивность в районе произведенного взрыва, — это цезий-137. Для его практического исчезновения понадобится не менее 300 лет. Если такими чурбачками топить печку, она станет сильнейшим источником радиоактивности. 

   Результаты, полученные в ходе экспедиции, еще раз убедили нас в том, что эта территория должна быть зоной строгого радиационного контроля и ее свободное посещение должно быть запрещено. Тем более, должен быть запрещен всякий сбор грибов и ягод, а также охота и рыболовство. Само рукотворное Атомное озеро следует нанести на государственные топографические карты. 

   Этим же летом мы побывали в нескольких деревнях и селах Троицко-Печерского района Республики Коми, расспросили местных жителей, что они знают о взрывах, Атомном озере, об опасности сбора грибов и ягод в этом районе. По словам сельчан, впервые после загадочных взрывов с ними поговорили об этом, впервые спросили, что они по этому поводу думают, впервые рассказали правду. 

      Игра в молчанку
   Летом 2001 года к Атомному озеру вновь пожаловала многочисленная экспедиция Института биологии Коми научного центра Уральского отделения РАН. В ее состав нам удалось включить Владимира Балибасова, который работал с нами у Атомного озера прошлым летом. Он и рассказал, что ученые взяли множество проб грунта в разных точках и на разной глубине, отобрали пробы воды, водорослей, поймали много “атомных” рыб, сделали срезы с многих деревьев. И — опять замолчали. Будто и не были у зловещего Атомного озера. А местное население продолжает вокруг этого котлована собирать “светящиеся” грибочки и ягодки, ловить рыбу из Атомного озера, стрелять птиц. И получает мощные дозы гамма-излучения. Местные власти и пальцем не пошевелили, чтобы оповестить людей о страшных последствиях. 

   Комитет спасения Печоры этим летом через сотрудников Гринпис передал результаты исследований журналистам НТВ. Журналисты телекомпании вместе с Владимиром Балибасовым побывали на месте взрывов. И обнаружили, что теперь вокруг Атомного озера кроме обычных грибников-ягодников-охотников появились многочисленные предприимчивые люди и развернули “бизнес”: они собирают валяющиеся в громадных количествах вокруг котлована куски кабелей, загрязненных радионуклидами. И сдают в цветмет. Какие дозы гамма-излучения они при этом хватают, их не интересует. Замеряют ли дозиметром в пунктах приемки кабель с Атомного озера, мы не знаем. Если таких замеров нет — значит, радиация расползается очень широко. 

   Взрывы в Чердынском районе Пермской области — далеко не единственный подобный “эксперимент”. Подземные атомные взрывы в так называемых “мирных” целях в 70-80 годы прогремели и во многих других точках как Республики Коми, так и сопредельных ей территорий. При всей разнице во времени проведения, глубине залегания заряда, мощности и прочих характеристиках, несомненно, общим для всех атомных взрывов было полное игнорирование их авторами и исполнителями местного населения. Игнорирование не только его интересов, мнений, а самого факта проживания людей на этих территориях. 

   В 2000 году после экспедиции в район Атомного озера Комитет спасения Печоры предпринял еще одну — в верховья реки Луза, где подземный атомный взрыв был произведен в 1984 году. Сегодня эта точка оказалась в центре нефтеносной Лузской площади, где готовятся нефтеразработки. Причем нефтяников, как выяснилось, никто не удосужился предупредить об атомном взрыве двадцатилетней давности, о том, что там теперь располагается могильник ядерных отходов и что с развитием здесь нефтедобычи радионуклиды вполне могут попасть в нефтяной пласт. Мало ядерной напасти — эта территория является еще и районом падения отработавших ступеней ракетоносителей, стартующих с Плесецкого космодрома (РП “Печора”). И если такая ступень грохнется в место проведения атомного взрыва, большие массы земли, загрязненной радионуклидами, выбросит наружу. 

   Лузский ядерный могильник пока, слава Богу, молчит. А вот люди, живущие рядом с местом другого такого взрыва — на станции Лемью Сосногорского района Республики Коми — уже испытали на себе печальные последствия эксперимента. Подземный ядерный взрыв недалеко от станции Лемью был также произведен в 1971 году (правда, в рамках другой “народнохозяйственной” программы). В 2001 году по заданию Коми территориального Центра государственного мониторинга состояния недр ухтинское предприятие “Геолог-1” провело исследования на месте этого взрыва. Как сообщила республиканская газета “Молодежь Севера”, в результате исследований выяснилось, что “происходит утечка радиации — радионуклидами заражены грунтовые воды. Заражение зафиксировано в радиусе до 5 км от эпицентра взрыва. В грунтовых водах обнаружены альфа- и бета-активность. Максимальное значение общей бета-активности превысило санитарный норматив почти в 4 раза, а альфа-активности — в 22 раза! Этот факт свидетельствует: скважина, в которой был подорван ядерный заряд, оказалась негерметична ближе к поверхности земли” (“Молодежь Севера” №37, 12 сентября 2002 г.). 

      Строительство котлованов продолжается
   В прошлом году по центральному телевидению, в одной из передач цикла “Как это было”, обсуждалась история проекта переброски вод северных рек в Каспий. В частности, было сказано и о том, что проект существовал не только на бумаге, он уже реализовывался, в том числе, были произведены ядерные взрывы в экскавационных целях. На вопрос о том, как же могли производиться такие взрывы, ведь их последствия опасны для местных жителей, один из участников экспериментов ответил просто: “А там никто не живет: места незаселенные”. На этом вопрос об опасности проведенных взрывов был закрыт. 

   Ну что ж, если те, кто проводит эксперименты с ядерными взрывами, так считают, то остается нам самим искать истину и доводить ее до местного населения. Именно поэтому параллельно с полевыми исследованиями на Лузе и на водоразделе Печора-Кама члены Комитета и наши активисты провели множество встреч с местным населением в ходе анкетирования жителей населенных пунктов, расположенных близко от мест проведения взрывов. Это поселки Трубоседьельск и Каджером в Печорском районе, села Ижма, Брыкаланск, Ласта в Ижемском районе, поселок Якша и деревни Курья, Усть-Унья в Троицко-Печорском районе, а также поселок Чусовской в Чердынском районе Пермской области. Всего было опрошено около 250 человек. 

   В населенных пунктах, расположенных близ места проведения взрывов на водоразделе Печора-Кама, люди более осведомлены о факте взрывов, чем, скажем, жители Печорского и Ижемского районов о взрыве на Лузе. Это и понятно, если иметь в виду, что взрыв на водоразделе был практически наземным и сотни жителей Верхней Печоры не просто слышали, а лично ощутили толчок и наблюдали “огненный шар”, возникший в момент взрыва и выброса (в архиве Комитета, кроме результатов анкетирования, есть видеозаписи рассказов местных жителей).
   Тем, кто проводил и проводит подобные эксперименты над людьми и природой, очевидно, очень важно, чтобы население как можно дольше было в неведении. Ведь только в таком случае можно беспрепятственно и безнаказанно продолжать “строительство” подобных объектов. Как мы убедились в ходе встреч с жителями Верхней Печоры, люди потому и молчат, что не знают ничего конкретного о взрывах и их последствиях. Выходит, такие эксперименты и их “успешное прохождение” таят в себе, кроме экологической, еще одну серьезную опасность. Они подтверждают тезис о бессловесности, безропотности народа, живущего на подобных испытательных полигонах и вокруг них. Проводя эти эксперименты один за другим, власть предержащие становятся все уверенней в своем попрании гражданских прав населения, в своем игнорировании мнения и интересов народа. 

   Еще одно свидетельство тому — решение Госдумы о разрешении ввоза в страну радиоактивных отходов. Решение, принятое вопреки воле абсолютного большинства избирателей. Вопреки активным действиям двух с половиной миллионов российских граждан, поставивших свои подписи под требованием референдума по этому вопросу. Вопреки даже обращениям региональных “дум”, ведь большинство областных и республиканских законодательных собраний также высказались против этой поправки в Закон. 

   Вот почему мы считаем важным вернуться к вопросу тридцатилетней давности, “поворошить прошлое”, напомнить нам всем об этом. Отчет Комитета о проведенных исследованиях и о результатах анкетирования населения уже разослан нами по десяткам адресов, в том числе, в сельские и поселковые библиотеки. В Печоре и в этом районе проведены и продолжают проводиться общественные слушания. Комитет спасения Печоры и в дальнейшем (хотя официально проект наш завершен) будет вести информационную, разъяснительную работу с населением. Потому что до тех пор, пока мы будем безучастны, пока мы будем равнодушно взирать на все, что происходит вокруг, пока не поймем, что и мы ответственны за будущее нашей земли, — до тех пор будут появляться и множиться “проекты века”, подобные повороту рек. 

   И если бы тогда, в семидесятые годы, горстка людей — ученые Республики Коми, российские писатели, поднявшие дискуссию в “Литературной газете”, — не остановила нашумевший проект, вместо сегодняшнего Атомного озера на огромных пространствах Верхнего Припечорья проходил бы Великий Атомный Канал, а десятки сел и деревушек с богатейшей историей, с самобытными традициями и уникальными природными комплексами вокруг ушли бы на его дно. 

   Такое будущее готовил нам “проект века”. А ведь и он подавался “в блестящей упаковке” и рисовал соблазнительные картины счастливого и безбедного будущего для северян. А оставил только атомные котлованы с расползающейся из них радиоактивной отравой. Строительство таких котлованов в нашей стране продолжается. Будем поддерживать?