Знаете, иногда бывает так, что хотели как лучше, а вышло… ну, как всегда, в общем. Эта история о недремлющем законе подлости,  единственном постоянно действующем законе.

Глава 1.

Выброс застал его в какой-то старой заброшенной деревне. Хотя, что это я, других здесь и не водилось. Быстренько прикинув, что до бара ему не добежать, не говоря уже о том, что в Зоне бегать, строго воспрещается, новичок залез в подвал, закрыл его сверху шкафом и окинул взглядом помещение. В подвале было темно и холодно. Сталкер включил фонарь. Яркий луч осветил бетонные стены, старый выцветший диван, видимо, притащенный сюда предыдущим бродягой, два стула и обломки стола. Тщательно убедившись в безопасности убежища, новичок соорудил из обломков костер и, усевшись  на диван, стал ждать. Как и всегда перед выбросами, у него начала развиваться головная боль. Что бы отвлечься от неё, он стал смотреть на пляшущие языки пламени. Тут огонь дернулся, и тряхнуло.    

- Ну, здравствуй, сталкер.

Сталкер дернулся от неожиданности и вскочил, развернувшись к источнику звука.

- Какого чёрта?! – он смотрел на пришельца вытаращенными глазами и никак не хотел им верить. Еще секунду назад здесь никого не было, а бежать было некуда – на верху бушевал выброс.

 – Откуда ты здесь взялся?

  Сталкер внимательно рассматривал человека: на вид ему было около тридцати лет, одет он был только в пыльник, никакого защитного костюма на нем не было, из оружия только обрез двустволки. Но больше всего поражало его лицо. Его карие с зелеными искорками глаза таили в себе вселенскую грусть и печаль, но в то же время они казались совершенно пустыми. Все его движения сквозили бесконечной усталостью от всего: от Зоны, от лишений, от жизни…  

- Я – Призрак, а взялся я из ниоткуда.

Новичок подобрал челюсть и еще больше вытаращился на живую (по крайней мере, выглядел он вполне живым) Легенду Зоны. Он никак не мог смекнуть, зачем он, неопытный бродяга, неделю как вылетевший из-под крыла безвременно ушедшего в небытиё ведущего, понадобился такому легендарному призраку, как Призрак.

- Я хочу с тобой поговорить, - сталкер окинул взглядом подвал, в котором укрылся от выброса его собеседник и уселся на рассыпающийся от ветхости диван возле костра. – И я надеюсь на то, что ты внимательно меня выслушаешь и примешь к сведению то, что я тебе сейчас скажу.

Новичок послушно опустился напротив него и приготовился слушать. Ребята в баре ни за что не поверят, когда он им расскажет, кто к нему приходил!

- Надеюсь, ты понимаешь, что все это не выйдет за пределы этого подвала, - Призрак словно прочитал его мысли, что, кстати, не исключено. – Все дело в том, что я напрямую общаюсь с Хозяевами, сталкер, и они попросили меня передать тебе, чтобы ты не совершал глупых поступков. Ты, несомненно, станешь легендой, но только от тебя зависит какой: живой, или мертвой. Я прекрасно понимаю, что погиб твой учитель, я понимаю твои чувства, но не вини во всем Зону. Ты сам знаешь, где бы ты был, если бы не она.

- На кладбище, - мрачно подтвердил новичок. Он начинал понимать, к чему клонит сталкер.

- Ты в праве сам выбирать свой путь, выбирать жить тебе, или умереть героем. Но прежде, чем ты сделаешь выбор, я расскажу тебе одну историю.  Итак, все началось пять лет назад…       

Именно в этот день моя жизнь изменилась. Знаю, знаю, многие истории именно с этого и начинаются. В этот день я сдавал экзамены в институт. У меня тогда была светлая мечта стать ученым, сделать что-нибудь полезное для человечества…. И меня отправили на практику. И не куда-нибудь, а заниматься научными исследованиями в Чернобыльской Зоне Отчуждения. Я долго упирался, но никакие уговоры на декана не действовали. «Я отправляю туда только самых лучших студентов - говорил он, стараясь не смотреть мне в глаза и протирая потеющую лысину белым платочком в серую клеточку. – Только так у Вас буду шансы получить нормальную работу по вашей специальности. Всё, это не обсуждается». Любое заикание на счёт безопасности сопровождалось лекцией о том, что там «годами работают точно такие люди, и ничего, живы»…

С тяжёлой душой я садился с вещами в машину, доставившую меня к зданию, построенному, видимо, совсем недавно возле Саркофага. На входе меня встретила девушка на вид всего на пару лет старше.  Одета в строгий костюм, белый медицинский халат, длинные тёмно-рыжие волосы небрежно схвачены заколкой.

- Добрый день, - поздоровалась она, глядя свысока, хотя была на полторы головы ниже меня. – Меня зовут Светлана, можно без отчества, я Ваш руководитель.

Однако вся напускная торжественность быстро сошла на нет, и уже тем же вечером мы мило беседовали за чашкой чая, как давние друзья.

- Я вообще генетик по специальности, - рассказывала Света. – Меня направили сюда для исследования влияния радиации на наследственную информацию организмов. Но мне это быстро надоело.  Поверь, тут есть занятия и поинтересней.

Она заговорчески подмигнула.

- Этим местом уже давно интересуются военные. Не знаю зачем им это, но нам рассказывают далеко не всё, что тут происходит… Я вообще заподозрила, что Чернобыльская катастрофа неспроста произошла, ведь Зона Отчуждения – идеальное место для проведения разных экспериментов. Я даже строила просчитанные до мелочей догадки, как нехорошие люди могли подпортить реактор, чтобы тот взорвался, и тем самым убить двух зайцев сразу: образовать пустынную зону, куда никто, кроме мародеров, с которыми можно легко справиться, не сунется, и подпортить репутацию советской власти. Как же так? Хваленный СССР допусти взрыв на АЭС да такой силы, что радиоактивные металлы осели аж в Америке! Конечно, совковая власть спохватилась, возбудили уголовное дело, заподозрили, что не просто так рванул реактор новейшего типа да еще и не в каком не будь Мухосранске, а в столице УССР, в Киевской области! Да какое там! Время-то назад не отмотаешь…

С каждым днём работы на этом объекте я всё больше и больше убеждался в правдивости её слов. Пару раз Светка водила меня подсматривать за работой учёных в таких проектах, на которые меня не допускали.

Однажды я рассматривал в микроскоп мышечную ткань, когда моя «руководительница» неслышно скользнула в кабинет. Поэтому я вздрогнул и чуть не нанизался глазом на окуляр, когда она позвала меня.

- Пойдём, покажу что-то, - шепнула она и увлекла за собой.

Мы вышли на задний двор здания, припустили на территорию самой станции, спрятались за нагромождение каких-то ящиков и стали ждать. Буквально через пару минут в распахнутые ворота въехал огромный грузовик с непонятным объектом, накрытым брезентом.  Двое военных принялись открывать огромные ржавые двери, ведущие в здание станции. По-видимому, это был когда-то грузовой въезд. Они гремели и скрежетали, нехотя поддаваясь усилиям солдат и, в конце концов, были полностью открыты. На улицу выбежал мужчина в белом халате.

- Это самый главный человек, который тут вообще может быть, - шепнула мне на ухо Света.

Учёный внимательно посмотрел на объект в грузовике, на дверной проём и обратился водителю:

- Думаете пройдёт?

- Пройдёт, не волнуйтесь, - и начал медленно продвигать машину вперёд. Сантиметр за сантиметром проходил груз в проём, но самой высшей точкой зацепился всё-таки за лутку.

- Ради бога, осторожнее! – заволновался белохалатный человек.

Брезент слетел с груза, обнаружив под собой дивное устройство.  Оно выглядело настолько странно, что я даже описывать его не возьмусь. Однако на Светку оно произвело гораздо большее впечатление. Она смотрела на странное нагромождение железяк так, будто это был как минимум инопланетный корабль.

- Что это? – тихо спросил я.

- Не знаю, но догадываюсь… - она по-прежнему заворожено глядела вслед грузовику, хотя тот уже скрылся во тьме подъезда. Однако вспыхнувший там свет внезапно осветил происходящее и действующих лиц. Отсюда мы не могли слышать, о чём разговаривают водитель и учёный, но они явно спорили. Было видно, что первый пытается вручить второму какие-то бумаги, но тот отказывается. В конце концов шафёр, видимо так и не добившись своего, залез обратно в кабину, завёл мотор и уже видимо собирался сдать назад, забирая с собой привезенное чудо техники, но профессор отреагировал молниеносно. Его рука метнулась в карман халата, затем вспышка, грохот выстрела и вой клаксона. Простояв мгновение с пистолетом в вытянутой руке, учёный спокойно спрятал его обратно, подошел к кабине и открыл дверь. Тревожный вой оборвался и тело водителя мешком вывалилось наружу. Подбежали двое солдат, подняли труп под руки и утащили куда-то вглубь здания.

Мы замерли, пытаясь переварить увиденное. «Он убил человека! Он убил человека! Он убил человека!» - стучало у меня в голове, повторяясь на разные лады. Тем временем убийца, как ни в чём не бывало, вышел на улицу и стал кому-то звонить. У Светы в кармане завибрировал телефон. Она поспешно подняла трубку.

- Будьте добры, подойдите к грузовому въезду четвёртого энергоблока, - сказал учёный.

Светка закрыла телефон и посмотрела на меня, в надежде на варианты действий. Я только пожал плечами. Знал ли он, что мы здесь? Или его звонок просто стечение обстоятельств? Так или иначе, она, выждав время, которое бы потратила на путь от своего кабинета до места нашего укрытия, улучила момент, когда профессор зазевается, глядя на закат, и вышла на дорогу. Я видел, как Света подошла к нему, поздоровалась, и они вместе исчезли за дверью.

Убедившись, что вокруг никого нет, я вернулся в исследовательский центр. На вечернее чаепитие Света не пришла, на звонки не отвечала, её кабинет оставался закрыт. Ломая голову над тем, что же могло её задержать, я лег спать.

  Сон мне снился престранный. Мне часто снились странные сны, но в большинстве случаев, если верить Свете, в моем подсознании происходил нахлест одних событий на другие, при чем всплывали воспоминания из всей моей жизни, хоть каким-то боком касавшиеся вышеупомянутых событий. Иногда мне снились и пророческие сны, но я для себя решил, что человек существует в настоящем, прошлом и будущем, и память из будущего иногда всплывает в настоящем и получается, что в таких снах мы анализируем события, которые произошли в будущем. Так вот. Мне снилась ЧАЭС, но выглядела она странно: будто взрыв в ней произошел совсем недавно, но Саркофаг уже был построен и он был цел, только на крыше горел вертолёт, но какие то построения возле него были разворочены так, будто в них попали с десяток ракет «воздух – земля». И все вокруг выглядело странно. Небо вокруг, на сколько хватало глаз, было черным. Где-то выли собаки, но кроме этого было еще много странных и страшных звуков. Вой стал ближе, и я увидел собаку. Все это я наблюдал со стороны, как будто смотрел видеокадры, снятые опытным оператором. Вид собаки испугал меня: она была не просто облезлая, она была полусгнившая, но она двигалась и жила, если это можно было назвать жизнью. Пес повернулся ко мне мордой, и я увидел, что глаз у него нет. Я не на шутку взволновался. Что здесь происходи, черт возьми?! Это был не тот Чернобыль, который я  знал раньше. Он изменился до неузнаваемости, и тут было пусто не потому что это Зона Отчуждения, нет, была другая причина. Находиться здесь было страшно, и нельзя было объяснить, откуда берется этот животный ужас. На первый взгляд, все было спокойно и привычно, но тут я обратил внимание на полосатую трубу, торчавшую из Саркофага, и понял, что меня так встревожило. Казалось, будто она много лет пробыла под водой и поросла пушистым зеленым мхом, только этот мох не был зеленым, он был белым, и клочья его плавно кружили в воздухе. Теперь я стоял на холме, с которого мне было отлично вино город. Мимо моего лица проплыл ошметок пуха. Я внимательно посмотрел на него, но прежде чем я смог определить его природу, ветер швырнул пух мне в лицо. Я отшатнулся, потому что он обжег мне физиономию так, будто я сунул ее в заросли крапивы.

- Какого черта?! – вскрикнул я и проснулся. Вокруг было темно, но я, несомненно, был дома. Интересно, этот сон был пророческим? И если да, то, что он значил? Перевернувшись на другой бок, я снова заснул. Мне снова снился сон. Снова ЧАЭС. Приземистое здание с антеннами, издававшими низкий гул и какое-то странное голубоватое свечение. Поле. Мертвое поле, усланное, словно ковром, мягким пеплом. Посреди поля лежит человек в противорадиационном защитном костюме, но таких костюмов пока не существует, это только разработка, да к тому же они без надобности. Они уплотнены пуленепробиваемыми пластинами, хорошо защищают от радиации и от электрического тока, но миру еще не известны места, где эти примочки могут использоваться одновременно. Человек безусловно мертв. Безусловно, потому что его голова покоиться в луже собственных мозгов, вытекших через уши.  Я ступил на поле. В землю справа то меня впилась пуля. За ней дождем начали дырявить пепел другие, но я шел, словно между ними. Я как будто знал, что не одна из них в меня не попадет. Я все двигался вперед, и, поравнявшись с обезображенным трупом человека, узнал его.  Но сколько я не пытался вспомнить его имя, сколько не напрягал воспаленный мозг, так и не смог вспомнить. Я просто знал, что знал его. Мне вдруг стало грустно и тоскливо. Этот человек был моим другом. Он пропал пол года назад. Я двинулся дальше. На крыше, где прятались снайперы, вдруг что-то взорвалось. Не иначе, как винтовка незадачливого бойца. Выстрелы стихли и я услышал радио-переговоры монолитовцев. Разуметься, ничего хорошего я там не услышал. Через колючку я лезть не хотел, поэтому пошел в обход,  и проник на территорию станции с парадного входа. Завизжали гауссы, но я даже оружия не стал поднимать. Звуки выстрелов один за другим смолкали: у кого патрон перекосит, у кого гаусс неожиданно сломается, кого удар хватит, кого инсульт. Причин может быть масса, но факт оставался фактом: я целым и невредимым добрался до Саркофага. Вошел. Направился к шахте реактора. Недалеко то «Катрины» находился престранный предмет, излучавший голубоватое свечение. Подождав, пока глаза привыкнут к мраку, я присмотрелся …

                                   Глава 2

    Новичок внимательно слушал Призрака, который в процессе рассказа то вскакивал и расхаживал по комнате, то снова садился и неотрывно смотрел в огонь. Сейчас он задумчиво стоял в углу, погрузившись в воспоминания. Бродяга не мешал ему, боясь спугнуть трусливую птицу мыслей. Но Легенда по-прежнему молчала и сталкер уже начал побаиваться, что Призрак не станет больше ничего говорить, как тот продолжил.

Однако на следующий день Света таки явилась.

- Меня отпустили собрать вещи, - сказала она, прокравшись в мой кабинет. – Переводят на другой проект. Не могу сказать какой – засекречен до мозга костей.

- Даже мне? – с надеждой спросил я.

- Даже тебе. Никому. Да и вообще я зашла попрощаться. Тебе назначат другого руководителя и мы вряд ли увидимся.

Я опешил, а она махнула рукой, и ушла.

После этого Света появлялась действительно очень редко, и всё время в сопровождении толпы учёных. Однажды, когда она была одна, я проследил за ней. Аж до самого Саркофага прошёл незамеченным. Она поколдовала над кодовым замком двери в конце длинного коридора и быстро юркнула в небольшой прём, не дав мне возможности следовать дальше. Я покрутился немного возле двери, подёргал её, потыкал в кнопки, но так ничего и не добился. А тем временем раздались приближающиеся шаги. Мне стало страшно. А вдруг меня застрелят так же, как и того водителя?! И я стал отчаянно колотить в дверь. К моему удивлению ,она открылась и я быстро нырнул внутрь.

- Ты что здесь делаешь?! – раздалось злобное шипение. – Ты хоть знаешь, чем тебе грозит проникновение на этот проект?!

Но я её не слушал. Посреди комнаты стояла та самая установка, к ней были присоединены восемь сосудов, величиной в человеческий рост. От неё во все стороны расползались провода. Под стенами были выстроены столы с компьютерами и прочей аппаратурой. С ними как раз возились ещё две девушки, обернувшиеся на неизвестного гостя.

- Свет, выведи его отсюда, - сказала одна из них. – Мы прикроем.

Света схватила меня за руку и потащила коридорами и странными комнатами в неизвестном направлении. В конце концов мы спустились в подвал, где обнаружился лабиринт тоннелей.

- Я расскажу тебе всё, что знаю сама, но при одном условии, - обратилась ко мне Света, её неспешные шаги эхом отражались от бетонных стен. – Ты должен будешь не только молчать как могила, но и отказаться от этой работы и вообще забить, что ты когда-либо здесь находился. Тебе ясно?

Я кивнул.

- Так вот… Развитие психотропного оружия, начатого еще до развала Союза, привело к созданию проекта под названием «О-Сознание», породившего многочисленные лаборатории на территории ЧАЭС и прилегающих участках (НИИ Агропром и так далее).

Идея проекта заключалась в формировании канала, проникающего в информационную оболочку земли, ноосферу, с помощью которого в последствии можно было бы «взять под контроль» любого индивидуума планеты. И вот, для участия в проекте взяли молодых специалистов трёх основных наук: физика, филология и медицина. На этом этапе мы пока остановились и сегодня будет первый пробный канал в ноосферу.

Я пока очень туго понимал идею всего, что она мне сказала. Мы шли молча и мне вдруг сало грустно от внезапно пришедшей в голову мысли. Мысль сия заключалась в том, что мы не вернемся. Мы как никто другой знали, что делает с человеком радиация и я, честно говоря, отчаянно молился все известным мне богам, чтобы остаться навсегда лежать тут, в моей любимой Зоне Отчуждения, с простреленной головой, потому что лучше смерть, чем такая жизнь.

В таких вот веселых мыслях прошел наш путь. Света, видимо, думала о том же. Притихла как-то и ее глаза казались еще печальнее, чем обычно. Даже ее волосы, постоянно находившиеся в живописном беспорядке как-то поникли и потускнели. Как у покойника. От этой мысли меня передернуло и я, дабы в голову не лез разнообразный бред, начал прислушиваться. И услышал много интересного. Сверху доносилась возня, крики отдающихся приказов и топот множества ног. Я остановился и разглядел в двух шагах от себя лесенку, ведущую наверх. Света подняла на меня испуганные глаза и первой двинулась к лесенке, но я схватил ее за руку и покачал головой.

- Я вперед пойду, - одними губами прошептал я. Она провела головой из стороны в сторону и снова попыталась подойти к ржавым ступенькам, но я не выпускал ее запястья.

– Из-за меня ты здесь, я пойду первым.

Я долго смотрел в ее бездонные глаза и, не в силах больше выносить их вселенской тоски, стал подниматься к люку. Одной рукой вцепившись в ржавое железо, а другой приподняв тяжелую крышку, я выглянул наружу. Глаза мне ослепило солнце, отразившееся в чем-то маленьком и круглом. Зеркало, или…прицел снайперской винтовки… Последняя мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что мои молитвы сбылись…

                                «» «» «» «» «» «»

Я не верила своим глазам и ушам! Тихий хлопок, грохот упавшей на свое место крышки люка и он, лежащий на полу, раскинув руки. Глаза его были широко распахнуты, на лице застыло удивление. Я безвольно упала на колени перед телом, в голове было пусто, я вообще ощущала себя сейчас каменным памятником самой себе, совершенно пустым изнутри. Слез не было. Не было больше ничего, словно вместе с Призраком ушли все чувства.

 Где-то в тоннеле послышались торопливые шаги. Судя по звуку человека два, не больше. Я встала. Мне было абсолютно все равно, кто это, но если это военные, хотелось умереть хотя бы стоя. Но это были не военные. Это были Катя с Юлей. Затормозив, они сначала посмотрели на меня, потом на труп, на багровое пятно, растекающееся под его головой и не слова не говоря кинулись к лестнице, ведущей на верх.

- Стоять! – сказала я тихо, но мой голос эхом отдался по всему коридору, заставив подруг замереть на месте. – Не хватало мне тут еще и ваших трупов. Пусть снайперы расслабятся, пусть подумают, что но был один. А пока объясните мне, какого черта вы тут делаете.

- Ну… - замялась Катя. – Тут такое дело… В общем, профессор влетел в кабинет, начал говорить что-то по поводу нашего эксперимента, заметил, что тебя нет, и приказал достать хоть из-под земли…

- Вот мы и тут, - подтвердила Юля.

Я бессильно опустилась на небольшой бордюрчик, опоясывающий стены коллектора. Подруги последовали моему примеру. Около десяти минут мы просидели безмолвно. Вдруг земля содрогнулась и пространство наполнилось нарастающим гулом. Тут же раздался странный звук, будто включили старый телевизор. Меня словно что-то подбросило, я вскочила на ноги и бросилась вверх по лестнице не обращая внимания на протестующие вопли подруг, откинула крышку люка и вылетела на поверхность, ожидая, что меня пронзит крупнокалиберная пуля, но этого не случилось. Вокруг царила смерть, у подножья Саркофага валялась разбитая снайперка. Небо налилось кроваво-красным светом.

- Скорее!!! – во все горло крикнула я и из подземелья выскочили Катя с Юлей.

  Дав им мгновение на то, что бы осмотреться и понять серьезность происходящего, я стремглав бросилась к двери растрескавшегося железобетонного строения. Ворвавшись в комнату с Установкой, мы увидели распростёртого на полу профессора. Он слабо пошевелился и я подлетела к нему.  

- Туда… - он попытался указать рукой, но закашлялся и изо рта его потекла густая кровь. – Установка… нельзя, чтобы оно … иначе… конец всем…

Я моментально смекнула что к чему. Неконтролируемая энергия хлынет на Землю, и не известно чем это может закончиться. Не раздумывая, я залезла в колбу.

   Дальше я скорее почувствовала, чем увидела, как мои подруги последовали моему примеру. С этого момента я все помнила смутно, но единственное, что я помню четко, это то, что впервые в жизни я чувствовала себя человеком, которого бояться, перед которым преклоняются и который может управлять всем.

…после

Он брел по выжженной траве, по мертвому полю, он брел по зоне действия Выжигателя.  Но он был все еще жив и вполне здоров, если не считать легкой отстраненности от происходящего. Он был жив, потому что знал, когда отключают психотропное оружие, что бы дать ему остыть, а знал он это, потому что он был «монолитовцем». Нет, он не был помешан на Монолите, не считал его божеством. Он вступил в «Монолит» ради благой цели уничтожить расползающуюся заразу Зоны.

 И вот, поле мертвой травы закончилось, и Вихрь обернулся, глядя на пройденный путь, который был так похож на его жизнь. Мелкие людские проблемы за пределами Зоны, и крупные проблемы по эту сторону Периметра. «Сплошные крайности» - усмехнулся про себя сталкер. Тут если страдать, то по крупному: все друзья погибли, Зона разрослась и погребла под собой твой дом… Мертвое поле последних лет, которое даже вспоминать не хочется, а вспомнишь – содрогнешься.   И он  знал, что не вернется.

- Героизм, твою мать… - ругнулся он, пнул ногой землю, подняв в воздух облачно пепла и окинул оценивающим взглядом засады товарищей. Интересно, как скоро они поймут, что он направляется к реактору? Однако на территорию злосчастной станции он вошел беспрепятственно. Все было тихо…

                          «» «» «» «» «» «»

 - Я буду звать тебя Вихрь, - учитель оценивающе осмотрел новичка. – Ты такой же неугомонный.

- Так точно, Учитель! – парень был счастлив, что ему удалось попасть в Зону и найти ведущего. Самого лучшего, между прочим, ведущего, который соглашался водить только перспективных молодых людей, и Вихрь, по мнению ветерана, был одним из них.

«» «» «» «» «» «»

 Монолитовцы, сидевшие на крышах зданий ЧАЭС,  проводили прицелом СВД товарища, возвращавшегося из Зоны. Стрелять им было незачем. Кто ж станет стрелять в начальника? Да, Вихрь легко добился признания среди членов «Монолита» и добрался почти до  самого верха своеобразной карьерной лестницы, но недостаточно высоко, чтобы подчиняться непосредственно Хозяевам. В общем, сталкер беспрепятственно вошел на территорию «Монолита» и направился прямиком к четвертому энергоблоку. Саркофаг охранялся в несколько раз лучше остальной территории станции.

«» «» «» «» «» «»

 Все произошло мгновенно. Мимо меня просвистела пуля, я выстрелил мародеру в голову и обернулся к Учителю. Я не поверил своим глазам, я не хотел им верить. Медленно, как в замедленной съемке, он пятился назад от боли – последняя пуля, выпущенная мародером, угодила ему в плечо. Рана не смертельная, сказал я себе, спасем. Но за его спиной проскользнула фиолетовая молния.

- Мясорубка! – крикнул я.

 Глаза его округлились, но он продолжал падать, законы физики превозмочь он был не в силах. Раздался треск электрического разряда и мой наставник и лучший друг упал замертво чернее угля. Тогда я впервые почувствовал дикую ненависть к Зоне и непреодолимое желание уничтожить ее.

«» «» «» «» «» «»

- Куда направляешься, Вихрь? – прохрюкал монолитовец в экзоскилете у двери Саркофага.

- Проверка, – спокойно ответил он и вошел в железобетонное строение.

 Внутри было темно и радиоактивно, но Вихрь знал куда идти, он чувствовал это, как и много лет назад, когда попал в ряды «Монолита»…

                                  «» «» «» «» «» «»

 Сталкер не знал, как бродяги попадают в «Монолит», тут все было не так просто, как с «Долгом» или со «Свободой», куда можно было просто прийти и выразить желание пополнить их ряды, но чутье вело его к центру Зоны. И не подвело.

 Посреди пустынной улицы в Припяти истекал кровью монолитовец. Увидев его, он вспомнил, как пять лет назад в подвале, в котором он скрывался от выброса, ему явился сам Призрак и поведал свою историю, попросив сто раз подумать, прежде чем совершить то, что он собирается совершить. Уже тогда Легенда Зоны знал. Не более секунды ушло на то, чтобы решить. Сталкер много раз думал об этом, и пришел к мнению, что он сам построит себе будущее, иначе будет жалеть всю жизнь. Тут ему на руку сыграла межклановая битва, знатно уменьшившая количество человек «Монолита».  

   Вихрь спокойно подошел к раненому. Хрипя от боли, монолитовец потянулся к оружию.

- Какие вы все дружелюбные! – вздохнул Вихрь, отобрал у того оружие и вколол обезболивающее.

- Спасибо, мужик! – выдохнул сталкер, пытаясь приподняться. – Отплачу хабаром.

- Мне не нужен твой хабар, - прошептал отчаянный борец с Зоной. – Я хочу вступить в «Монолит».

 Налитые кровью глаза раненого расширились от удивления. Тут из-за угла показались двое сталкеров «Монолита» в экзоскилетах.

- Отойди от него! – приглушенно крикнул Вихрю первый, целясь в него из гаусс-винтовки, но боялись попасть в товарища.

- Не стрелять! – хрипло гаркнул раненый. – Этот парень хочет к нам в клан.  Он спас мне жизнь, я принял его.

«» «» «» «» «» «»

Вихрь шел по коридорам четвертого энергоблока Чернобыльской атомной станции. Пыль и радиация, и голос монолита: «Твой путь завершен, человек! Я вижу твое желание! Иди ко мне! Вознагражден будет только один!». Монолитовцы привыкли не обращать внимания на этот голос, равнодушие к нему было даром Хозяев Зоны, что бы их верные слуги не взбунтовались.

Он прошел ещё несколько коридоров, прежде чем увидел заветную дверь. Он видел её в первый раз, но по рассказам товарищей и по собственным раскладам источник энергии был именно здесь.

Вихрь глубоко вздохнул, перезарядил оружие и толкнул дверь…